Кошка Белого Графа

Узнав об этом, Альрик сейчас же выразил желание самолично жениться на младшей принцессе Вайнора, хотя это и влекло за собой сложности с наследованием дара. Бертольд подумал — и согласился. "Несколько акров бесплодных пустошей не стоят потери друга", — сказал он. Наконец, король более выгодная партия, чем тот, кто стоит двадцать шестым в очереди на престол — после семи старших братьев и их детей. Вот только принцесса успела в этого двадцать шестого влюбиться…

— Подло использовать это против нее, — не удержалась я.

— Хочешь видеть на ригонском троне ставленницу Эйлана? — резко ответил граф. — В делах государств нет места сантиментам.

— К кошкам вы добрее, чем к людям, ваше сиятельство, — произнесла я шепотом.

Граф в ответ сжал губы, помолчал, а затем бесстрастным тоном предложил мне слепить снежок — и сам сделал то же самое, попутно применив какие-то чары.

Ком снега в моих руках, слишком легкий и мягкий, слишком теплый, начал голубовато светиться. Поверхность его уплотнилась, стала гладкой и скользкой, свечение превратилось в стеклянный блеск. Граф забрал у меня снежок, а мне вручил свой, велев:

— Продолжай катать. Это для связи. Когда потребуется, просто мысленно позови меня. Стены зданий и посторонняя магия могут стать помехой. Лучше говорить от окна или с улицы, словом оттуда, где есть снег.

Когда мы вернулись в свои тела, у меня на шее появился тоненький серебристый ремешок без застежки, к нему был подвешен хрустальный шарик величиной с яблочко-ронетку. Такой же, только на цепочке, граф спрятал за пазуху.

В следующее мгновение ремешок с шариком исчез — сделался невидимым и неощутимым. Но я знала, что он есть. Ошейник, за который всегда можно потянуть.

Разговор в снежной ловушке обошелся графу недешево. Вставая с кровати, он пошатнулся и схватился за столбик.

Я отвернулась к стене. Не стоил он моего сочувствия!

А принцессу было жаль.

Наследование магии предмет сложный и запутанный. Из гимназических уроков я помнила, что у родителей-магов не всегда родится маг, даже если оба одарены. Шансов больше, когда силы у них разные, у одного, положим, магия огня, у другого целительская. Но ребенку перейдет только один дар, и какой именно, предсказать нельзя.

Для людей простого звания это, может, и неважно, а для высокородных владык стихий потерять исконную силу все равно что лишиться титула или земель.

Каждый род связан с одним из богов, и бог решает, кого наделить своим даром. Обыкновенно он выбирает ребенка, в котором родовой магии больше, но может отметить и бесталанного. Оттого владыки стихий предпочитают жениться на неодаренных. Если дети родятся без магии, бог все равно пожалует силу одному из них, и дар не уйдет из семьи. Но если перебить врожденную магию чужой, бог может обидеться и передать силу стихии, над которой властвует, другому роду.

Всех тонкостей нам не объясняли, а многого я уже не помнила.

Знаю, что порой бог отмечает сразу нескольких детей в одной семье. Того, кто получил главный дар, позже посвящают в полноправные владыки стихий. Дары остальных именуются малыми. Как видно, такой дар и достался Камелии. Но она все равно повелевает морем, и взяв ее в жены, бездарный принц Фьюго даст начало новой ветви владык стихий. А наследники короля Альрика, если он решится на такой брак, рискует потерять благосклонность бога лета, дарующего его роду силу плодоносящей земли, благодаря которой Ригония никогда не знала неурожая и голода.

В истории бывали случаи, когда два дара удавалось совместить в одном роду. Но для этого невесте надо пройти особый ритуал, настолько опасный, что нынче к нему не прибегают. Неужели ради политических выгод принцессе придется рисковать собой?

Думая об этом, я уснула.

Во сне мне привиделись два страшных желтых глаза. Казалось, хищник высматривал добычу в кромешной мгле. Я затаилась, как мышка в норке, стараясь не выдать себя ни движением, ни мыслью, и сидела так, пока глаза не потухли.

Глава шестая, в которой я становлюсь кошкой на службе его сиятельства

Утро началось с настойчивого стука в дверь. За ширмой сонно буркнули: "Кого там темные боги несут?" Затем последовала короткая возня и — повелительное, громким, ясным голосом:

— Войдите!

Отворилась дверь, стукнул по полу каблук. Что-то скрипнуло, звякнуло, зашелестело, сабельные ножны ударились и поскреблись о притолоку.

Я не стала прятаться под доху, хотя очень хотелось. Вместо этого мягко спрыгнула на пол и припала к тонкой, как нить, щелке между створками ширмы. Если меня определили в шпионки, буду шпионить!

Видно было лишь полу графского шлафрока и ногу виконта Дегеринга в черном сапоге и белой форменной штанине. Воображение дорисовало остальное: как он, выглаженный и начищенный, заняв собой весь дверной проем, возвышается над заспанным босым Данишем.