Кошка Белого Графа

Утром принцесса долго гладила меня, ничем не показывая, что обеспокоена вторжением в свои сны. Должно быть, она и впрямь не так хороша в таинственном искусстве ночных видений, как Белый Граф.

Потом в голову пришло: не мог ли это быть мой собственный сон, навеянный ее слезами?

Как раз в этот момент в кружевном вороте ночной сорочки Камелии проглянул медальон на цепочке из крохотных черных зернышек. В него была вставлена камея из красноватого камня с резным узором, покрытым налетом цвета сажи. Такая вещица скорее подошла бы магу огня, чем дочери морского рода. От медальона даже пахло старым пепелищем — и чем-то еще, в чем мне совсем не хотелось разбираться. В памяти сразу всплыл диск над головой короля Альрика…

Принцесса вызвала служанку и потребовала ванну. Вернее, дорожную купальню — так горничная по имени Фреда назвала это магическое приспособление. Глубокая чаша, словно бы из каучука, до того тонкого, что ее можно свернуть и убрать в шляпную коробку, и большая губка, из которой щедро отжималась вода. Откуда эта вода бралась и куда потом исчезала вместе с мылом и грязью, осталось для меня загадкой. Может, изливалась в Небыль.

Кайса уже ждала в общей комнате. Фреда достала волшебный сундучок, и они расставили посуду. К тому времени, как явились графиня Виртен и Магрет с Дайдой, завтрак был уже сервирован, а принцесса мила и весела. Мне досталось куриное крылышко и ложка манного пудинга.

На обед остановились в большом придорожном трактире. Хозяин, наряженный как на свадьбу, встречал гостей у входа и чинно кланялся каждому. Принцессу проводили в зал с камином, затопленным вишневыми дровами. За один с ней стол сели человек пятнадцать, в том числе графиня, фрейлины, граф Скадлик, капитан Карис и стройный пожилой господин — кажется, тот самый, что при нашей встрече в Лейре носил енотовую шубу.

Господина величали "ваше высочество". А это означало, что передо мной герцог Клогг-Скрапп, двоюродный брат короля Бертольда. Сухощавое лицо, короткие волосы с сильной проседью, усы аккуратной щеточкой, приталенный сюртук, похожий на военный мундир. Именно герцог возглавлял вайнорскую свадебную миссию.

"Не верю, что он не осведомлен о делах принцессы с эйланцами, — мрачно рассуждал Даниш. — А ведь я всегда считал его достойным человеком!" А я считала достойным человеком вас, граф, отвечала в мыслях. Считала да просчиталась.

Камелия приветствовала герцога сияющей улыбкой:

— Дядя Вильфред! Вам уже лучше?

Даниш обмолвился, что после обильной трапезы в Лейре у герцога случился приступ грудной жабы. Клогг-Скрапп и сейчас был бледен, но ответил бодро, даже игриво:

— Я старый боевой конь, милая. Вот увидите, я еще на свадьбе вашей дочери станцую!

Камелия звонко рассмеялась. Но я успела ее немного узнать и готова была поручиться: чем счастливее кажется принцесса, тем хуже у нее на душе.

— Садитесь, дядя, — она под локоть повлекла герцога к столу и тут же окликнула по-ригонски: — Граф Даниш! Идите к нам. Хочу, чтобы вы сели со мной. Кайса, покажи его высочеству, какую прелесть подарил мне граф.

Приближенные расступились, пропуская к принцессе нас с фрейлиной, и я увидела улыбку в прозрачно-голубых глазах герцога.

— Так это и есть ваша необыкновенная снежная кошка, о которой столько судачат? — обратился он к графу. — Хороша, ничего не скажешь!

Принцессино "подарил" насторожило. А граф и не подумал возразить!

— Распорядитесь, путь Белке дадут чего-нибудь вкусненького, — велела принцесса трактирщику, который стоял за ее стулом, дабы лично прислуживать будущей королеве.

Тот кинулся выполнять с таким рвением, словно ему обещали баронство.

Мне выкатили низкий столик, повязали салфетку. Подавальщики торжественной вереницей несли блюдца и мисочки с яствами, ставили, кланялись и отходили, выстраиваясь в ряд. Принцесса смеялась, а когда последний слуга, рыжий мальчишка в короткой курточке, занял место с краю, захлопала в ладоши. Вайнорцы подхватили. Я старалась есть деликатно и с достоинством, как истинно королевская кошка, хотя под взглядами десятков глаз кусок в горло не лез, а пища, наверняка очень недурственная, лишилась вкуса.

Только к концу я осознала, что разговор за столом принцессы шел на ригонском. Ее высочество изъяснялась бегло, с милым акцентом, иногда путала слова и окончания, но не думаю, что ей требовались дополнительные уроки — только практика.

Наконец обед кончился.

Прежде чем продолжить путь, принцесса пожелала написать пару писем.

Я чуть не подпрыгнула на месте. Вот оно!

Графиня Виртен попыталась ее отговорить:

— Стоит ли терять время? Мы и так задержались. Отослать письма вы сможете только из Альготы, с дипломатической почтой. Или вы намерены отправить курьера? По такому морозу?

— Нет, разумеется, — с досадой ответила принцесса.

— Так, может быть, лучше отложить письма на потом?

— Потом, — отрезала Камелиям, — мне будет некогда!