Кошка Белого Графа

За спиной гремел лай, и я уже не понимала, куда бегу. Пролетела какой-то пышный зал, анфиладу комнат и забилась под диван на резных золоченых ножках. Потому что дальше бежать было некуда.

На диване восседала дама в широкой юбке синего узорчатого глазета. Кроме юбки и бархатных туфель с золотыми пряжками, я ничего не видела, но по запаху и дыханию было ясно, что дама очень немолода.

— Что там за шум? — произнесла она недовольно. — Мина, закройте дверь!

Голос ее растерял соки юности, но был еще сильным, и в нем звучало повелительное нетерпение.

Зашелестели юбки, процокали каблучки, резные створки сомкнулись — мне было видно низ дверей.

— А теперь возьмите суфле и выманите кошку из-под дивана. Хочу на нее посмотреть.

— Едва ли кошка прельстится сладостью, ваше величество, — вкрадчиво произнес еще один женский голос, тоже немолодой.

Ваше величество?

Меня занесло в покои королевы-бабушки? Да хранят кошку Карин светлые боги!..

— Буженины на столе нет, — хмыкнула старая дама. — А эта кошка сама похожа на суфле. Если только мои глаза меня не подводят.

— В суфле, которым, милостью вашего величества, мы все имеем честь угощаться, — вступил третий голос, глубокий и певучий, — присутствуют творог, яйца и молоко. Все это для кошки совершенно съедобно. И более того, привлекательно.

Дама говорила с легким акцентом — эйланским, как мне показалось.

— Но как же сахар? — возразил вкрадчивый голос.

За время спора Мина, девушка в тускло-розовом платье, успела позвенеть посудой и встать на колени у дивана. Передо мной возникло повернутое боком личико с круглыми голубыми глазами и блюдце с восхитительно пахнущей массой, присыпанной тертым шоколадом.

— Кис-кис-кис, — зашептала девушка. — Иди сюда, киса.

— Мина, что вы там возитесь? — поторопила ее величество.

Угрозой от нее не веяло, но эта госпожа явно из тех, кто легко теряет терпение. Так что я позволила себя выманить. А затем под ахи и охи восторженных дам опустошила блюдце, поставленное на роскошный ковер в серебряных и розовых цветах.

Есть под чужими взглядами мне приходилось не в первый раз, и косясь на гордый профиль королевы, я стараясь не забывать о манерах.

Это оказалось непросто. Совсем недавно я думала, что нет ничего вкуснее отварной стерляди и белужьей икры. Неправда, это суфле — лучше всего на свете!

— А теперь дайте ей сливок. Сладкое стоит запить.

Я лакала и тихонько оглядывалась. Компанию ее величеству составляли три дамы в зрелых годах, не считая молоденькой Мины — не знаю, кем она была, фрейлиной или камеристкой. Та, что говорила с акцентом, выделялась смуглым лицом, живым взглядом и броской южной красотой, которую не умаляли ни проседь в черных волосах, ни заметная полнота.

Имелись у моего пиршества и другие зрители — безмолвные. Целая толпа.

Комнату увивали плетистые розы. Шкафы и комоды выступали из стен древесными выростами, которые рука мастера приспособила для человеческих нужд, не нарушив их природной формы. А в шкафах и на комодах сидели куклы, разряженные, будто дамы из королевской свиты.

Вот она — та самая знаменитая коллекция, о которой писали газеты.

— Иди сюда, — королева похлопала по сидению рядом с собой. — Раскрасавица какая!

Я послушалась. Жесткая рука в черно-синей кружевной перчатке пробежала по моей спине. Я усердно мурлыкала, изображая довольство, а про себя в который раз ужасалась: что будет, когда все эти важные люди — короли, принцессы, герцоги — узнают, что их водили за нос, и кошка перед ними вовсе не кошка!

Пожалуй, я начинала понимать, почему оборотней не любят…

— Мне кажется, это не кошка, — заявила дама в темно-зеленом, и я перестала дышать. — Для кошки она слишком велика. Это явно кот.

— Ерунда, — отрезала королева. — Коты не бывают так отзывчивы и грациозны.

Она погладила меня вновь.

— Как сердечко-то колотится. Не бойся, милая. Кто бы за тобой ни гнался, сюда он войти не посмеет.

Только она договорила, за дверью грянули шаги, зазвучали голоса — один требовал, другие возражали.

Я мысленно взмолилась: не впускайте его!

Глухой звук, похожий на удар человеческого тела о стену, злобное: "Пшел вон!" — и двери с грохотом распахнулись.

Меня прожгло ужасом. Лапы задрожали, стремясь сорваться с места. Но я сдержала себя и осталась лежать под ладонью королевы.

— Дорогая бабушка, божественно выглядишь.

Тот, кого я опрометчиво приняла за самозванца, поклонился с издевательской учтивостью.

— Прости, что нарушаю твое уединение, но мне сказали, что эта прелестная кошечка побежала сюда… Надеюсь, ты не будешь против, если я ее заберу?

Бешеный взгляд уперся в меня, как острие сабли в горло.

— И думать не смей! — голос королевы грохнул в ответ ружейным залпом. — Мало тебе девиц, теперь на кошек потянуло?

Красивое лицо ее внука налилось кровью и исковеркалось гримасой такой злобы, что во мне сердце застыло.

Да, Гюнтер, младший брат короля, уродился красавцем — гвардейская стать, идеальные черты. Но яркий порочный рот и жесткий излом ноздрей выдавали дурную натуру.

— Эта тварь покалечила мне ногу!