Кошка Белого Графа

— Значит, ты дал ей повод, — отрезала королева. — Как ты выглядишь? Принц Ригонии. Смотреть противно! Учти, если с этой кошки, — рука в перчатке потрепала меня по загривку, — упадет хоть одна шерстинка, я велю высечь тебя на виду у всего двора. Ты знаешь, я это сделаю, и Альрик не станет мне препятствовать. А теперь ступай. Ты нам мешаешь.

Принц поклонился, бросил на меня лютый взгляд и вышел, четко печатая шаг.

— Наглый мальчишка. Его следует запереть в одном из отдаленных замков, иначе он втянет нас в какой-нибудь крупный скандал, — королева-бабушка вздохнула. — А в детстве был таким милым малышом!..

Дамы поддержали ее сочувственными взглядами.

О его высочестве Гюнтере редко писали в газетах, лишь упоминали в числе присутствовавших на той или иной официальной церемонии, и только сейчас мне пришло в голову задуматься — почему…

— Так что, красавица, — ее величество поскребла меня за ухом. — Расскажи, чья ты и откуда взялась?

— Кто-то упоминал, что принцесса Камелия привезла с собой снежную кошку, — заметила дама в пепельно-сером бархате с шелковым отливом.

— Ах, принцесса Камелия! — подхватила дама в темно-зеленом — Я слышала о ней только хорошее. Мила, воспитанна и прекрасно говорит по-ригонски. Как хорошо, что теперь рядом с его величеством будет достойная дочь высокого и славного рода, а не эта коробейница!

— Коробейница, — задумчиво произнесла королева. — Мой внук изменился с тех пор, как забрал силу у Белого Графа. Но пока при Альрике была коробейница, у него были глаза человека. А сейчас я вижу в его глазах стужу, метель и безумие снежного бурана. Силы стихий не зря разделены. Разве тот, кто уже владеет даром, может принять другой? Разве его врожденная сила не должна взбунтоваться и отторгнуть чуждое?

— Из всякого правила возможны исключения, — вступила в разговор эйланка. — И все же не стоит играть с дарами богов.

— Не вы ли, баронесса, утверждали, что богов не существует? — с ехидцей заметила дама в пепельно-сером.

— Никогда! Вам стоило внимательней читать мои статьи, — парировала эйланка, нимало не смутившись, и усмехнулась: — Нужно быть глупцом, чтобы отрицать силы, которые поддерживают наш чай горячим.

Она покачала в пальцах чашку, и я заметила вокруг донца выпуклый серебристый ободок. Встроенный магический водогрев. Я думала, он бывает только в чайниках и дорогих водоварах.

— Мы дали этим силам имена и лица, — продолжала эйланка, — чтобы с ними можно было говорить и договариваться. Мы научили их различать, что хорошо и что плохо. Как следствие, они обрели душу и стали диктовать нам свою волю. В основе этой воли мораль, которую мы сами им внушили. Но наши воззрения меняются, и боги тоже становятся другими. Как вы думаете, почему они никогда не действуют напрямую? Никогда не проявляют свою мощь в открытую — а только через людей? Почему являют себя лишь избранным?

— Это святотатство! — возмутилась дама в зеленом. — Не хотите же вы сказать, что боги — это выдумка? По-вашему, ули, провидцы и владыки стихий нас обманывают?

— Думаю, баронесса хочет сказать, — вмешалась королева, слушавшая спор с видимым удовольствием, — что боги даны нам, чтобы мы могли найти свой путь и свое место в этом большом и непостижимом мире.

Да что все вы знаете о богах! — хотелось крикнуть мне. Вы же их никогда не видели, зима не сжимала вас в своих стылых объятьях, снежные духи не пели вам песню смерти…

Но дамы склонили головы, выказывая уважение королевской мудрости.

— Мина! — позвала ее величество. — Пошли кого-нибудь к принцессе Камелии. Пусть заберет свою кошку, а то с Гюнтера станется подкараулить ее по дороге.

Девушка выскользнула за дверь, и королева досадливо крякнула:

— И не налила мне чаю!

— Позвольте мне, ваше величество, — дама в зеленом услужливо привстала со своего места.

Королева убрала руку с моей холки, и я спрыгнула на пол. Было любопытно: здесь ли мой двойник?

Куклы-невесты госпожи Свон обнаружились в шкафу за спиной ее величества, и это были совсем не те куклы, которые я видела в богатых домах Свеянска. Те, пусть и дорогие, предназначались для широкой продажи. Эти являли собой произведения, созданные с превеликим старанием для единственного ценителя.

О личиках из матового фарфора нельзя было сказать — живые. Они были куда тоньше и прекраснее живых! Но больше всего меня восхитили наряды. Королевна в пене алого кружева и золотого шитья, Купчиха в бархате, парче и драгоценных блестках. Даже облачение Крестьянки стоило не меньше, чем платье для дочери госпожи Кнот, которое мы шили в тот день, когда к нам явился злополучный кавалер Льет и моя жизнь полетела кувырком.

Тканей и украшений на него пошло с гулькин нос, но лучшего качества я в жизни не видела. Работа поражала тщанием. Все нюансы фасона, все детали соблюдены, и пуговки, и тесьма, и ленточки — все на месте. Вышивка не иначе под лупой выполнена, стежки такие меленькие, что у меня в глазах зарябило.