Кошка, которая умела плакать. Книга 1

Обитали дети Повелителя Ветров в обширных пещерах, пол которых выстилали разными сортами луррийского мха, так что получались гигантские ковры – с ярким рисунком и «ворсом» длиной в локоть. Слух их услаждали привезённые с тех же Ароматных болот поющие жабы, коих драконы держали в серебряных клетках и всячески обихаживали (правда, если певицы начинали фальшивить, их тут же съедали на ужин). Этот довольно аскетичный уклад оставался незыблемым веками…

И всё же с некоторых пор в жизни драконов стали происходить изменения. Древние змеи были склонны любоваться пейзажами, архитектурой, масштабными празднествами и сражениями. Они наблюдали за всем свысока, отрешённо, поверхностно. Их потомкам этого показалось мало. Юным драконам захотелось познать чужой мир изнутри, во всех деталях и подробностях.

Вслед за пониманием пришло сопереживание, в первую очередь к существам, подвергавшимся гонениям за свободомыслие.

История умалчивает, кому из драконов первому пришла в голову мысль превратить Клыки в убежище для вольнодумцев. Как бы там ни было, в последующие несколько лет он и его собратья приютили сотни существ, закрыв для преследователей всякую возможность попасть в Драконьи Клыки.

Гости наполнили Клыки непривычным для их хозяев уютом. Многие драконы впервые осознали, что эти две скалы – их дом , а не что-то вроде постоялого двора, куда прилетаешь зализать раны и потравить байки со случайными приятелями. Они начали проводить больше времени в двуногой форме – им нравилось бывать в гостях у недраконов. Некоторые даже обставляли привезённой из путешествий мебелью маленькие пещерки, по образцу жилищ своих новых друзей. Впрочем, пока эти помещения всё ещё больше походили на склады, нежели на жилые комнаты.

Пока…

Эпоха «Крыльев Заката»

Для нашего брата торговца разругаться с «Крыльями Заката» – то же самое, что для птички самой отрезать себе крылья.

Хааз Фармидар, хозяин таверны «Крысиная нора» и одноимённого магазина

Многие энхиаргцы обнаруживают, что их мир вообще-то «жуть какой большой», только получив от клерка «КЗ» – нашего крупнейшего перевозчика – аккуратненький лиловый конвертик с уведомлением о невозможности дальнейшего обслуживания. Больше никаких порталов – телега и лодка ваши лучшие друзья. До этого Энхиарг представляется клиентам «Крыльев» подобием квартиры с множеством комнат, и цена за перемещение из одной в другую кажется чересчур завышенной.

Об истории создания этой организации – только романы писать или, на худой конец, сказочки. Жил-был в стародавние времена добрый дракон из хорошего рода со звучным именем Эларвион. Даже безбожно фальшивящих луррийских жаб он не пожирал, как положено, а отвозил обратно на их родные болота и выпускал – так великодушно было его сердце. Когда же он начинал петь о своих странствиях, все вокруг замолкали. Ни одна чешуйка не скрипнет, ни один хвост не проскребёт по камню… И угораздило же его связаться с этим позором рода драконьего – безумной бесстыдницей Сиделарин ан Виллаор!

Эта чешуйчатая леди с детства была не такой как все. В отличие от сверстников, жаждущих поскорее вырваться из-под родительской опеки, она постоянно требовала внимания к своей распрекрасной персоне. «Я что, менее интересна, чем эти ваши «храпящие башни»?» – ревниво спрашивала она у отца, увлечённого рассказом матери об этих самых башнях. Старик терялся. Конечно, башни были интереснее – о них он слышал впервые, а дочь – вот она, всегда перед глазами…

Такое отношение обижало Сиделарин. Ей никогда не было скучно наедине с собой. Пока её собратья по крыльям изучали дальние миры, Сиделарин изучала себя. Она могла часами пялиться на своё отражение в зеркальной стене пещеры, хотя ничего нового и интересного (вроде того особого вида пожирающей драконью чешую ржавчины, за «жизнью» которой – на собственной лапе! – целых трое суток следил брат Сиделарин) она в своей наружности не находила. В этом самолюбовании было что-то необычное, но она не сразу поняла что.

Некоторые историки, а особенно члены сект… движения «Назад, в пещеры!», заостряют внимание на этом моменте биографии Сиделарин, как на чём-то позорном. Они забывают, на какие мысли навело её это любование. Первой из драконов Сиделарин обратила внимание на себя: сначала – на свою внешность, а затем – на свой внутренний мир. Первой позволила себе задуматься: по сердцу ли ей целую вечность скользить над жизнью, наблюдая, но не вмешиваясь; взахлёб рассказывать о чужих обычаях, чужих увлечениях, проектах, поражениях и победах, но конфузливо замолкать, если просят рассказать хоть что-то о себе самой? Короче говоря, в один прекрасный день Сиделарин заявила: «Я хочу жить своей жизнью, знать, кто я, что из себя представляю, чего хочу и что могу». Она решила найти для себя любимое дело, то, что наполнило бы её жизнь смыслом, сделало бы её счастливой.