Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

— Надо думать, убийства вам больше по вкусу, — поддела его Марго Бенс.

Она провела его в студию, указала на кресло, сказала, что здесь можно курить, и опустилась на просторную тахту напротив. Сквозь пряди темных волос она окинула его вопросительно-хмурым взглядом и милостиво разрешила:

— Что ж, валяйте.

— Насколько я знаю, вы фотографировали в тот день в Госсингтон-холле? — спросил он.

— Да.

— К вам обратились как к профессионалу?

— Да. Им требовались неординарные снимки. А я на всяких спецэффектах собаку съела. Я частенько работаю для киностудий, но тут меня попросили запечатлеть в нужном ракурсе встречу Марины Грегг и ее мужа с их именитыми гостями. С местной знатью и прочими важными птицами Ну все в таком духе.

— Понимаю. Вы расположились с вашим аппаратом на лестнице?

— На некоторое время да. Уж больно хорошая была точка для съемки: сначала снимаешь, как гости проходят мимо тебя по ступеням, а потом разворачиваешься и снимаешь, как Марина с ними здоровается. Стоя на месте, можно сделать массу снимков с разных ракурсов.

— Я знаю, вас уже спрашивали, не показалось ли вам что-то необычным, может быть, важным. Но спрашивали, так сказать, вообще.

— А вы хотите узнать что-то вполне конкретное?

— В общем, да. С того места, где вы стояли, вы хорошо видели Марину Грегг?

Она кивнула.

— Прекрасно видела.

— А Джейсона Радда?

— Его тоже, но он не стоял на месте. Приносил выпить, представлял гостей друг другу. Знакомил местную знать со знаменитостями. В таком духе. Но как эта миссис Бэддли…

— Бэдкок.

— Да, извините, Бэдкок. Как она сделала роковой глоток, я не видела. Я ее вообще в этой толпе не видела.

— А вы помните, когда появился мэр?

— Да. Мэра я запомнила. Он был одет официально: цепь, мантия. Я сняла его крупным планом сверху вниз, серьезный вышел снимок, а потом щелкнула, когда он здоровался с Мариной.

— Попробуйте восстановить в памяти ход событий. Дело в том, что миссис Бэдкок с мужем поднималась по лестнице непосредственно перед мэром.

Она покачала головой.

— Но я все равно ее не помню.

— Это не так важно. Важно другое: вы все время видели Марину Грегг, постоянно направляли на нее объектив, так ведь?

— Да. Почти все время. Ловила подходящий момент, когда можно будет щелкнуть.

— Вы до этого видели Ардуика Фенна?

— Да, конечно. Сколько раз по телевизору… и в кино.

— Вы его сфотографировали?

— Да, он поднимался с Лолой Брюстер.

— Сразу после мэра?

Секунду подумав, она кивнула.

— Вроде бы.

— А вы не заметили, что примерно в это время Марине Грегг вдруг стало нехорошо? Не заметили какое-то необычное выражение на ее лице?

Марго Бенс наклонилась вперед, открыла портсигар и извлекла из него сигарету. Закурила. Она не ответила, но Креддок не стал ее подгонять. Он ждал, пытаясь догадаться, что именно она сейчас прокручивает в голове. Внезапно она бросила:

— Почему вы меня об этом спрашиваете?

— Потому что мне очень важно знать, какое именно выражение было у нее на лице.

— Вы считаете, что я дам вам ответ, заслуживающий доверия?

— Да, именно так. Вы ведь привыкли всматриваться в лица людей, пытаясь подловить какие-то интересные моменты, выжидать, когда появится нужное вам выражение.

Она кивнула.

— Так вы заметили что-то необычное?

— Не я одна, да?

— Да. Несколько человек, и все говорят разное.

— Что именно?

— Кто-то сказал, что она была на грани обморока.

Марго Бенс медленно покачала головой.

— Другой свидетель утверждает, что она словно чего-то испугалась. — Он выждал паузу, потом продолжал: — А третьему показалось, что у нее был застывший взгляд.

— Застывший, — задумчиво повторила Марго.

— Вы тоже считаете, что у нее был застывший взгляд?

— Не знаю. Может быть.

— Мне это преподнесли в более изысканной форме, — продолжал Креддок. — Словами из баллады Теннисона: «…И в трещинах зеркальный круг. Вскричав: „Судьба!“ — застыла вдруг Леди из Шалотта».

— Никакого зеркала там не было, — возразила Марго Бенс. — Но, будь оно там, оно вполне могло бы дать трещины. — Она резко поднялась. — Минутку. У меня есть как раз то, что вам надо. Взгляните сами.

Она рывком отодвинула занавеску в дальнем конце комнаты и ненадолго исчезла. Он слышал, как она что-то бормочет за занавеской.

— Черт подери, — проворчала она, появившись снова. — Никогда сразу не найдешь то, что нужно. Вот.

Подойдя ближе, она протянула ему глянцевую фотографию. Это был очень хороший фотоснимок Марины Грегг. Она сжимала руку женщины, стоявшей перед ней и потому обращенной спиной к фотоаппарату. Но Марина Грегг не смотрела на собеседницу. Она куда-то уставилась… но не в объектив камеры, а чуть левее. Любопытно, отметил про себя Креддок, на лице никаких чувств. Ни страха, ни боли. Актриса что-то вдруг увидела, и охватившие ее чувства были столь сильны, что она была даже не в состоянии их выразить. Однажды Дермут Креддок уже видел такое лицо — это был мужчина, который через мгновенье был застрелен, убит наповал…

— Ну что, удовлетворены? — спросила Марго Бенс.

Креддок глубоко вздохнул.