Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

— Соседи! — воскликнула Черри. И тряхнула своими черными локонами. — Соседи! — ядовито прошипела она еще раз.

Она осторожно сняла сковородку с плиты, аккуратно переложила жаркое в две тарелки, сделав две неравные порции. Большую порцию поставила перед мужем.

— Сегодня у нас жареное мясо, — объявила она.

Джим поднял голову и потянул носом воздух.

— Чувствую, — сказал он. — Что у нас сегодня за праздник? Мой день рождения?

— Тебе нужно хорошо питаться, — объяснила Черри.

В кремово-белом полосатом переднике с оборочками она выглядела обворожительно. Джим Бейкер немного сдвинул в сторону детали стратостата, чтобы освободить место для тарелки. Одарив жену широкой улыбкой, он спросил:

— Это кто сказал?

— Ну например, мисс Марпл! Если на то пошло, — добавила Черри, садясь напротив Джима и пододвигая к себе другую тарелку, — ей и самой не мешало бы подкормиться. Эта старая ведьма, мисс Найт, потчует ее одними углеводами. Только и знает, что «чудесная каша», «чудесный пшеничный пудинг с маслом», «чудесные макароны с сыром». И снова какой-то трясучий пудинг в розовом соусе. И целыми днями не дает ей покоя. Кажется, может заговорить до смерти.

— Ну, знаешь, — неопределенно пробурчал Джим. — Может, для больных такая диета — в самый раз.

— Ничего себе, — фыркнула Черри, — для больных! Мисс Марпл совсем не больная, просто… ну, да, она старая… И главное, всегда во все влезает!

— Кто, мисс Марпл?

— Нет. Эта ее мисс Найт. Меня учить изволит! Даже имеет наглость советовать, как готовить. Уж в готовке я как-нибудь лучше ее разбираюсь.

— Да, тут тебе просто нет равных, — уважительно вставил Джим.

— Готовка — еще не все, — заметила Черри. — Надо еще, чтобы было из чего готовить, что на зуб положить.

Джим засмеялся.

— Это мясо класть на зуб одно удовольствие. Интересно, почему твоя мисс Марпл сказала, что меня надо подкормить? Может, когда я приходил к ней чинить полку в ванной, она решила, что у меня изможденный вид?

Теперь засмеялась Черри.

— Знаешь, что она мне сказала? «У вас красивый муж, милочка. Очень красивый». Прямо герой из романа, или из телевизионного сериала.

— Надеюсь, ты с ней согласилась? — ухмыльнулся Джим.

— Я ответила, что муж у меня ничего.

— «Ничего»! По-моему, это слегка пресновато.

— А потом она добавила: «Милочка, вы должны как следует ухаживать за вашим мужем. Как следует его кормить. Мужчине нужно много мяса, причем отлично приготовленного мяса».

— Что верно, то верно!

— А еще она сказала: «Обязательно готовьте ему сами, а не пичкайте всякими полуфабрикатами, которые надо только в духовке разогреть». Вообще-то я этим никогда и не злоупотребляла, — тут же сказала миссис Бейкер.

— Ну, иногда можно, — разрешил Джим. — Эти полуфабрикаты бывают и вполне сносными.

— Лишь бы ты обращал внимание на то, что ешь, — сказала Черри. — И не слишком увлекался этими своими стратостатами. И не говори, что эту игрушку ты купил в подарок твоему племяннику Майклу на Рождество. Ты ее купил себе.

— Он до нее еще не дорос, — виноватым голосом проговорил Джим.

— Ты что, хочешь провозиться с этой штукой целый вечер? Может, послушаем музыку? Ты купил ту пластинку, о которой все время говорил?

— Купил. Чайковский. Симфоническая поэма — «Тысяча восемьсот двенадцатый год»[261].

— Бравурная музыка, будто идет битва, да? — спросила Черри. Она скорчила гримасу. — Наша миссис Хартуэлл тебе за это спасибо не скажет. Ох эти мне соседи. Мочи нет их терпеть. Все время скулят и жалуются. Даже не знаю, кто из них хуже. То ли Хартуэллы, то ли Барнаби. Хартуэллы то и дело барабанят в стену, когда еще нет и одиннадцати. Это ведь детское время! И по телевизору самые интересные передачи. А музыку послушать? Только поставишь, сразу начнут стучать: мол, сделайте, пожалуйста, потише!

— Такую музыку нельзя слушать вполуха, — авторитетно заявил Джим. — Пропадает весь эффект. Это любому известно. Для тех, кто любит музыку, это непререкаемая истина. Между прочим, их кошка все время наведывается в наш сад и рыщет в наших клумбах, которые я только-только привел в порядок.

— Если честно, Джим, мне здесь жуть как надоело.

— В Хаддерсфилде ты совсем не тяготилась соседями, — заметил Джим.

— Там все было иначе! — воскликнула Черри. — Там мы были сами по себе. А если что не так, знаешь, что тебе помогут, да и ты готов помочь другим. Но в чужую жизнь никто своего носа не совал. А здесь, в Новых Домах, всех так и тянет выяснять отношения. Наверное, потому, что все мы здесь — приезжие. И сплошные сплетни, пересуды, жалобы — с ума можно сойти! В городе людям просто не до этого. А тут — не поймешь: не то город, не то деревня.

— Да, радость моя, может, ты и права.

— Тебе-то здесь нравится?

— Работа подходящая. Да и дом неплохой! Тесновато, правда, трудно развернуться. Мне бы мастерскую — тогда было бы что надо.