Кошка на голубятне. Бледный конь. И в трещинах зеркальный круг

— Да, спасибо. Знаете, иногда очень трудно определить, насколько соответствуют действительности показания свидетелей. На этот раз, я вижу, никаких домыслов. Она действительно что-то увидела. Могу я попросить у вас эту фотографию?

— Пожалуйста. У меня есть негатив.

— Вы не посылали ее в газеты?

Марго Бенс покачала головой.

— А почему? Ведь снимок очень выразительный. Наверняка нашлась бы газета, которая с готовностью заплатила бы за него хорошие деньги.

— Нельзя же все мерить на деньги, — сказала Марго. — Когда случайно заглядываешь в чью-то душу, воспользоваться этим — последнее дело.

— Вы Марину Грегг раньше знали?

— Нет.

— Вы приехали сюда из Штатов?

— Родилась я в Англии. А учиться уехала в Америку. Года три назад вернулась.

Инспектор кивнул. Он заранее знал ответы на все эти вопросы. Они вместе с другой информацией лежали в его кабинете на столе. Похоже, девушка не собиралась ничего скрывать. Он спросил:

— Где вы учились?

— В студии Райнгардена. Какое-то время — у Эндрю Куилпа. Он многому меня научил.

— Студия Райнгардена и Эндрю Куилп. — Внезапно Креддок насторожился. Где-то он эти фамилии уже слышал.

— Вы жили в Севен-Спрингс?

Она заметно удивилась.

— Вам, я вижу, многое обо мне известно. Наводили справки?

— Вы, мисс Бенс — известный фотограф. О вас можно прочитать в газетах. Почему вы приехали в Англию?

Она пожала плечами:

— Не люблю сидеть на месте. К тому же в Англии я родилась, хотя потом меня увезли в Штаты.

— В раннем детстве?

— Вас интересуют такие подробности? Мне было пять лет.

— Интересуют. Мне кажется, мисс Бенс, вы рассказали далеко не все.

Лицо ее напряглось. Она пристально посмотрела на него.

— Как вас понимать?

Дермут Креддок взглянул на нее и решил рискнуть. Собственно, никаких улик у него практически нет. Студия Райнгардена, Эндрю Куилп, название города… Но, казалось, старая мисс Марпл сидит рядом и толкает его в бок.

— По-моему, вы знаете Марину Грегг гораздо лучше.

Она засмеялась.

— Докажите. У вас просто разгулялась фантазия.

— В самом деле? Сомневаюсь. А доказать можно, надо только постараться. Может быть, мисс Бенс, вы лучше мне сами скажете? Признаетесь, что Марина Грегг удочерила вас, когда вы были ребенком, и вы жили в ее доме четыре года?

С резким шипением она втянула в себя воздух.

— Пронюхали, черт бы вас побрал! — воскликнула она.

Он даже чуть вздрогнул, настолько это не вязалось с ее прежней манерой. Она поднялась, тряхнула копной черных волос.

— Да-да, это правда! Правда. Марина Грегг забрала меня с собой в Америку. У моей матери было восемь детей Мы жили в каких-то трущобах. Сотни таких, как она, писали кинозвездам, о которых узнавали совершенно случайно, рассказывали им горькую историю своей жизни и умоляли взять ребенка, потому что сами ничего не могли ему дать. Об этом и вспоминать-то тошно.

— Вас было трое, — сказал Дермут. — В разное время Марина Грегг взяла на воспитание троих детей.

— Верно. Меня, Рода и Энгуса. Энгус был постарше, Род совсем крошкой. Жизнь у нас была — лучше не придумать. Ах, какая жизнь! Все, что твоей душе угодно! — Она заговорила громче, слегка кривляясь. — Тряпки, машины, шикарный дом, гувернантки, хорошее образование, еда — пальчики оближешь! Все по высшему классу! И она — наша мамочка! «Мамочка» в кавычках! О-о, она честно играла свою роль. Сюсюкала, фотографировалась с нами. От умиления прямо плакать хочется.

— Но ей действительно хотелось иметь детей, — заметил Дермут Креддок. — Тут никакой игры не было. Она взяла вас отнюдь не ради рекламы.

— Может быть. Пожалуй, вы правы. Ей хотелось иметь детей. Но ей не были нужны мы! По-настоящему — нет! Игра, представление, показуха: «Моя семья», «Так прекрасно, когда у тебя есть семья». И все это — при попустительстве Иззи. Уж он-то должен был понимать.

— Вы имеете в виду Изидора Райта?

— Да, это ее третий муж, если не четвертый, точно не помню. Кстати, замечательный человек. По-моему, он знал, что она собой представляет, и беспокоился о том, что будет с нами. К нам он был очень добр, но отцом не прикидывался. Да и не чувствовал себя таковым. По-настоящему его волновало только его творчество. Я потом кое-какие его книги прочитала. Все больше мрачные и жестокие, но написано сильно. Наверное, когда-нибудь его причислят к классикам.

— И долго это продолжалось?

Улыбка Марго Бенс внезапно искривилась.

— Пока эта игра ей не надоела. Нет, не совсем так… Оказалось, что она ждет ребенка.

— И что?

Она засмеялась с неожиданной горечью.

— Тут нашему счастью и пришел конец! Мы ей стали не нужны. Как заменители мы ее устраивали, но на самом деле ей было на нас абсолютно наплевать. О-о, она дала нам отставку на очень хороших условиях. Дом, женщина, которая за нами присматривала, деньги на учебу и кругленькая сумма, чтобы запустить нас на орбиту, — все это мы получили. Ничего не скажешь, она соблюла все приличия, была достаточно щедра. Но мы никогда не были ей нужны — ей был нужен только собственный ребенок.

— Едва ли ее следует за это винить, — мягко заметил Креддок.