Кошка на раскаленной крыше

В комнату, хихикая, заглядывает кто-то из слуг-негров, Лейси или Суки. Они ожидают знака внести именинный пирог и шампанское. Папе совсем не весело. Несмотря на то что, услышав благоприятное заключение врачей, он почувствовал огромное душевное облегчение, он недоумевает, почему же не отпускает мучительная боль: словно лисьи зубы вгрызаются в кишечник. «Однако этот спастический колит – серьезная штука», – говорит он самому себе, но вслух рычит на Маму.

Папа. Слушай, Мама, может, хватит возни? Ты слишком стара и слишком толста для этих детских дурачеств. И кроме того, женщине с твоим давлением – у нее двести весной было! – опасно так резвиться – кондрашка может хватить…

Мама. Давайте праздновать Папин день рождения!

Негры в белом вносят огромный именинный пирог с зажженными свечами и ведерки с шампанским во льду; горлышки бутылок украшены атласными лентами. Мэй с Гупером запевают песню, и все, в том числе негры и дети, подхватывают. Один только Брик остается безучастным.

Все.

С днем рождения!
С днем рождения!
Папа, поздравляем.

Внуки же поют.

Деда поздравляем. Счастья вам желаем!

Другие поют.

Долгих лет желаем!

Мэй вышла на середину сцены и образует из своих детей некое подобие хора. Мы слышим, как она вполголоса отсчитывает: «Раз, два, три!» – и они запевают новую песенку.

Дети

Скинка-минка, динь-динь-динь, 
Скинка-минка, динь-ля-ля, 
Все мы любим так тебя. 
Скинка-минка, динь-динь-динь, 
Скинка-минка, динь-ля-ля,

  Они разом поворачиваются в сторону Папы. 

Мы любим, дедушка, тебя!

Все вместе оборачиваются лицом к зрителям, словно хор в музыкальной комедии. 

Мы любим дедулю родного, 
Мы любим дедулю, да-да, 
Мы любим тебя, дорогого, 
Мы любим дедулю всегда. 
Скинка-минка, динь-динь-динь, 
Скинка-минка, динь-динь, ля-ля, 

Мэй поворачивает свой хор в сторону Мамы. 

И любим, бабуля, тебя!

Мама заливается слезами. Негры выходят.

Папа. Ида, в чем дело? Что с тобой?

Мэй. Это от счастья.

Мама. Я так счастлива, Папа, так счастлива, что должна дать счастью выход: поплакать или еще что-нибудь. (Неожиданно и громко в наступившей тишине.) Брик, ты слышал, какую чудесную новость о Папином здоровье принес из клиники доктор Бо? Папа совершенно здоров! На все сто!

Маргарет. Как замечательно!

Мама. Он здоров на сто процентов. С блеском, на «отлично», выдержал все обследования. Теперь, когда мы знаем, что он ничем не болен, если не считать спастического колита, я могу кое в чем вам признаться. Я ужас как волновалась, чуть с ума не сошла: боялась, а вдруг у Папы…

Маргарет (вскакивая на ноги, перебивает ее громким восклицанием). Брик, дорогой, разве ты не собираешься вручить Папе свой подарок ко дню рождения? (Проходя мимо Брика, выхватывает у него стакан с виски. Берет красиво упакованный сверток.) Вот он, Папа, это от Брика!

Мама. Из всех Папиных дней рождения этот самый грандиозный: сотня подарков и кипы телеграмм от…

Мэй (перебивая). Что там такое, Брик?

Гупер. Ставлю пятьсот против пятидесяти, что Брик понятия не имеет.

Мама. Главное в подарке – сюрприз. Пока не развернешь пакет, не знаешь, что там такое. Посмотри же подарок, Папа.

Папа. Посмотри сама. Я хочу кое-что спросить у Брика! Пойди-ка сюда, Брик.

Маргарет. Папа зовет тебя, Брик. (Развертывает пакет.)

Брик. Скажи Папе, что я охромел.