Кошка, Сёдзо и две женщины

Надо было бы отправиться туда прямо сейчас, не удастся ли повидаться с Лили потихоньку, так, чтобы не столкнуться ни с кем из обитателей дома? К счастью, там позади дома пустырь, остаётся только спрятаться за тополями в кустах и терпеливо ждать, может быть, Лили выйдет. Но вот беда, уже темно, если и выйдет, не заметишь. Кроме того, скоро, наверное, придёт с работы муж Хацуко, на кухне займутся ужином, и у чёрного хода всё время будет кто-нибудь торчать, не сидеть же там в кустах без конца. Лучше бы поехать в другой раз, пораньше, но и то уже хорошо, что удалось удрать от жены и можно спокойно поездить. Вообще-то если сегодня не ехать, то другой случай выпадет не раньше чем через две недели. Ёсико время от времени ездила к отцу выпрашивать деньги на мелкие расходы, это происходило, как правило, два раза в месяц, примерно первого и пятнадцатого. Там она обычно оставалась ужинать и возвращалась не раньше восьми-девяти. Так что сегодня Сёдзо мог наслаждаться свободой ещё часа три-четыре, и если он не побоится холода и голода, то сможет просидеть там на пустыре по меньшей мере часа два. Если Лили не отвыкла гулять после ужина, то, глядишь, он сможет её увидеть. Лили имела привычку после еды отправляться куда-нибудь, где растёт трава и есть зелёные листочки, поэтому пустырь внушал надежду.

С такими мыслями он доехал до магазина «Кокусуйдо». Тут он слез с велосипеда и, удостоверившись, что хозяин на месте, приоткрыл стеклянную дверь:

— Здравствуйте! Прошу прощения, не одолжите ли мне двадцать сэн?

— Двадцать сэн? Пожалуйста, — ответил хозяин не то чтобы уж очень неприветливо, но без особого желания вскакивать и рассыпаться в любезностях. Он достал из кассы две десятисэновых монетки и молча протянул ему. Сёдзо перебежал через дорогу, купил в лавке пакетик сладких булочек и кусок курятины, завёрнутый в листья бамбука, потом вернулся обратно и попросил:

— Можно, я воспользуюсь вашей кухней?

При всём своём обаянии Сёдзо был порядочным нахалом, поэтому на вопрос: «Зачем?» — он лаконично ответил: «Нужно!» — и с улыбкой проследовал на кухню. Здесь он развернул листья бамбука, выложил курятину в алюминиевую кастрюльку, зажёг газ и сварил её. Затем с многочисленными извинениями попросил одолжить ему ещё и фонарь для велосипеда.

— Вот, возьмите, — хозяин вынес ему старый бумажный фонарик с надписью «Ресторан Миёси, город Уодзаки». Скорее всего, фонарик принадлежал раньше какой-то столовой, отпускающей обеды на дом.

— О-о, прямо антиквариат!

— Вот именно, смотрите, чтоб не пропал. При случае вернёте.

На улице ещё не совсем стемнело, поэтому Сёдзо прицепил фонарь к поясу. Доехав до станции Рокко, он оставил велосипед в чайной на углу и зашагал по крутой тропинке в гору. Дом был недалеко, он подошёл к нему со стороны чёрного хода, просмотрел на пустыре подходящие заросли кустарника, забрался в них и присел на корточки, затаив дыхание.

«Посижу тут часика два, перекушу булочками, — думал он. — Если Лили выйдет, дам ей курочку, она заберётся ко мне на плечи, оближет губы, вот и получится у нас тайное свидание».

Поскольку Сёдзо вышел из дому просто так, без всяких особых планов, и ноги сами повели его в эту сторону, да и Цукамото попался ему случайно, а решение поехать в Рокко было принято только в дороге, то одет он был совсем легко и довольно скоро замёрз. Трясясь мелкой дрожью, он глядел на небо, усыпанное звёздами. Обутый на босу ногу в деревянные сандалии, он ощутил прикосновение холодной воды и провёл рукой по шапке, по плечам: они были мокрыми от обильной росы. «Холодает, — подумал он, — если так сидеть тут два часа, то и простудиться недолго». Но с кухни донёсся запах жареной рыбы, и Сёдзо решил, что Лили может почуять его и прибежать с прогулки: он весь обратился в слух.

— Лили! Лили! — позвал он негромко.

Нельзя ли как-нибудь подать знак, такой, чтобы поняла она, но не обитатели дома? Кусты, где он прятался, были густо обвиты травянистой лианой-пуэрарией, в её переплетениях время от времени что-то поблёскивало. Сёдзо прекрасно знал, что это капли росы отражают идущий из дома электрический свет, и всё-таки каждый раз замирал от надежды: может, это кошачьи глаза? Ах, Лилишка, вот радость-то! Сердце начинало отчаянно колотиться, но в следующее мгновение надежда оказывалась напрасной. Смешно сказать: никогда в жизни он ещё не ждал ни одно человеческое существо с таким волнением. Ну в самом деле? Были у него свидания с девушками из кафе; любовь? Ну, встречался с Ёсико втайне от первой жены, это было приятно, волнующе, держало в непривычном возбуждении. Но там всё устроили родители, они их свели, они ловко обманывали Синако; там не надо было пускаться в трудный путь, мокнуть в ночной росе и всухомятку ужинать булочками. Не было того ощущения значительности происходящего, и не было такого горячего желания увидеться.