Кошка, Сёдзо и две женщины

Сёдзо очень не нравилось, что и мать, и жена обращаются с ним как с малым, неразумным ребёнком, но поделиться обидой было не с кем, он страдал, чувствовал себя совершенно одиноким, беспомощным и поэтому ещё сильнее любил Лили. Только Лили умела своими полными тоски глазами увидеть, как ему плохо, и успокоить его; этого не умели ни Синако, ни Ёсико, ни мать. Зато он тоже был уверен, что читает в кошачьем взгляде печаль бессловесной твари, понимает всё, что она чувствует, но не умеет объяснить человеку. А теперь они были в разлуке уже сорок с лишним дней. Какое-то время он, правда, старался больше не думать о кошке и поскорей о ней забыть, но мать и жена сильно досаждали, досаду некуда было излить, и ого опять неудержимо потянуло к Лили. Ещё бы, если тебя держат взаперти и требуют отчёта за каждый шаг, как не затосковать по любимому существу, как забыть его? Вдобавок от Цукамото по поступало никаких-известий. Ведь договорились, отчего же он молчит? Ладно, если загружен работой, а вдруг что-нибудь не так и он скрывает, не хочет тревожить Сёдзо? Может быть, Синако её обижает, морит голодом, она совсем отощала, может, убежала и пропала, или заболела и сдохла? В последнее время Сёдзо часто снилось нечто подобное, не раз он внезапно просыпался среди ночи, ему чудилось, что где-то незлобно мяукают, он делал вид, что идёт в уборную, и открывал украдкой ставни. Когда такое повторялось слишком часто, ему начинало казаться, что это не сон, что это душа Лили: кошка сбежала и умерла где-нибудь под забором, а дух вернулся, и он содрогался от ужаса. Правда, он убеждал себя, что несмотря на всю злобность Синако и безответственность Цукамото, если бы с Лили действительно что-то произошло, то ему непременно сообщили бы, а раз не сообщают, значит, всё в порядке, и он старался отмести свои опасения.

И всё-таки если он на удивление точно соблюдал приказания Ёсико и ни разу даже не подумал побывать в Рокко, так не только потому, что за ним строго следили, но также и потому, что ему не хотелось попадаться в сети Синако. Он всё ещё не вполне понимал, зачем ей понадобилось забирать кошку, но склонен был подозревать, что Цукамото не спешил сообщать ему о Лили именно по её наущению: вероятно, Синако решила заставить его поволноваться и тем завлечь к себе. Конечно, навестить Лили хотелось, очень хотелось; но при всём том не хотелось попадать в заготовленную этой женщиной ловушку, и то же очень. Одно дело — повидаться с Лили, и совсем другое — оказаться в руках Синако. Она загордится: «Ага, пришёл-таки!», задерёт нос — подумать и то страшно… Сёдзо был по-своему хитроват и охотно пользовался в своих целях тем, что все считали его безвольным, легко поддающимся чужому влиянию. Так было и с Синако: выглядело всё так, будто он выгнал её под напором О-Рин и Ёсико, но, пожалуй, она и самому ему порядком надоела. Теперь он был уверен, что поступил правильно, и ни о чём не жалел.

Она, конечно, сейчас вон там, у себя наверху, подумал он, глядя из своего укрытия на освещённое окно второго этажа, и поёжился, представив себе характерное выражение её лица: как будто она умнее всех, а тебя считает за дурачка. Ведь для чего приехал-то: чтобы услышать, наконец, милое знакомое «мяу», хотя бы и я чужом доме, чтобы удостовериться, что никто его зверушку не обижает, больше ему ничего не надо. Сейчас подкрасться бы к чёрному ходу, заглянуть… если всё спокойно, вызвать тихонько Хацуко, передать eй курятинку для Лили, выяснить, как и что… Но как посмотришь на этот свет в окне, сразу встаёт перед глазами её лицо, и ноги цепенеют. Кто знает, вдруг Хацуко побежит звать сестру; во всяком случае, потом уж наверняка eй расскажет. То-то она загордится: отлично, мол, всё идёт как задумано. Нет уж, придётся всё-таки сидеть тут на пустыре, ждать, вдруг Лили случайно пройдёт мимо, прошло уже часа полтора, и пора было подумать о том, как обставить возвращение домой. Мать-то ничего, а вот если Ёсико уже дома, быть ему сегодня в синяках. И это бы ещё полбеды, а то ведь с завтрашнего же дня надзор усилится. Странно, однако, что за полтора часа он ни разу не услышал «мяу»: что, если сбылись его кошмарные сны и кошки тут больше нет? Если они давеча жарили рыбу на всю семью, наверное, и Лили кое-что досталось, тогда она обязательно пошла бы кушать травку, а её нет — очень это подозрительно…