Кошки не плачут

— За городом, в горах. У меня тут домик… Мы здесь уже третий день. В Нью-Эдеме оставаться было небезопасно — из-за Карателей, ищущих Грэма, и из-за трех кланов вампиров. Скоро они узнают, что я самовольно обратил тебя, и начнут нас искать… Ты знаешь, что нам грозит, если они отыщут нас?

— Наказание…

— Да, для меня. Обычно за такое казнят, но меня, как сына Лорда, скорее всего, покарают каким-нибудь иным способом. А вот «нелегально» обращенного положено устранять… если он не окажется полезен Клану, которому принадлежит. Ни один Клан не откажется от сильного, ловкого, умного новичка.

— О чем ты? Какой еще Клан? Я никому не принадлежу!

— Теперь — принадлежишь. Я обратил тебя, а я — выходец из Клана Скользящих Теней. Наше общество не приветствует «свободных» охотников, Шеба. Мы поощряем клановость. Но — довольно; у нас еще будет время все обсудить. Тебе предстоит многому научиться, не все легко переносят адаптацию. А сейчас — в душ!

— Да пошел ты… — буркнула я зло, отталкивая его.

Проще было сдвинуть с места гранитную скалу. Люций смотрел на меня сверху вниз, чуть склонив голову, и уже знакомая легкая усмешка кривила чувственные губы.

— Сволочь! — я от души двинула кулаком в его грудь. Второй удар он не прозевал — перехватил запястье и завел мне руку за спину — не сильно больно, но особо не подергаешься. После этого меня, как корову на заклание, потащили в душевую кабинку. Я сдавленно рычала и извергала страшные ругательства, вампир лишь тихо посмеивался.

— Э… ты чего это? — озадачилась я, глядя, как он стаскивает майку, распускает волосы и залезает вслед за мной.

— Хочу удостовериться, что ты не сбежишь, — невозмутимо пояснил он, — а заодно и сам помоюсь. Ты, надеюсь, не против?

— Еще как против, ты, кровосос! — я растерянно наблюдала, как он возится с кранами, регулирует воду. Ситечко окатило нас обоих теплым, божественно приятным водопадом. От удовольствия по телу побежали мурашки…

Я подняла глаза — вампир оказался совсем близко, прозрачная вода струилась по бледной рельефной груди, срывалась с губ, ресниц, волос. Это зрелище завораживало и странно волновало. Я враз забыла все колкости, которые вертелись у меня на языке. Отпрянула, точно для бегства, но уткнулась спиной в стену — пути к отступлению были отрезаны. Люций приблизился, опустил руки по обе стороны от моих плеч, склонился к моему лицу. Черные смеющиеся глаза с египетским прищуром оказались близко-близко.

— Ты снова меня околдовываешь? — прошептала я.

Он улыбнулся, качнул головой.

— Нет, котенок. Теперь ты тоже вампир, и мои чары на тебя не действуют.

— Да? Тогда откуда эта слабость, влечение?

— Думаю, отсюда. — он легонько ткнул пальцем в левую сторону моей груди. Мне вдруг стало невыносимо жарко. Колени предательски затряслись. Даже с Виком я не испытывала ничего подобного!

— Не трогай меня, — почти умоляюще попросила я. Руки сами собой взметнулись вверх, уперлись в его твердую грудь. — Не надо, Люций…

— Ты ведь тоже меня хочешь, — тихо произнес он, не двигаясь. — Столь же сильно, как и я тебя… Зачем противиться своим желаниям, Шеба? Это жизнь. Она проста и незамысловата, и даже бессмертие не способно ее изменить, поверь. Мы живем сегодня — не вчера и не завтра…

Не вчера и не завтра. Что значат эти слова для девчонки, прошлое которой — слезы, а будущее — туман?

Я стояла под потоками теплой воды, в объятиях ненавистного врага, и смотрела на него новыми глазами. Теперь я видела и ощущала то, что неспособен был увидеть и почувствовать обычный человек — сеточку вен под тонкой кожей, пульсацию сердца в груди, бег крови по жилам… Жажда крови — неизведанное ранее чувство — и сильнейшее влечение к вампиру слились воедино, вытеснив все мысли, эмоции, доводы.

Да. Для меня существует только сегодня.

Я решительно шагнула вперед, и руки мои, мгновением раньше отталкивавшие Люция, скользнули по его груди к шее, а пальцы зарылись в тяжелые мокрые волосы. Ноги едва меня держали. Это была странная слабость — то ли от голода, то ли от волнения…

И тогда он прерывисто вздохнул, наклонился, легко поднял меня на руки — так, что я обвила ногами его бедра — прижал к стене и принялся целовать…

Незабываемое ощущение — теплые упругие губы, льющаяся на голову вода, и трепещущее под сильными, уверенными, такими нетерпеливыми руками тело…

Потом он отнес меня в спальню, почти грубо бросил на кровать, и тонкий шелк облепил нас, абсолютно мокрых и совершенно обезумевших. Мне казалось, я вернулась в свои сны — в мир красных полутеней, завораживающего шепота, озонового ветра, дыхания ночи…