Кошки не всегда молчат

– Сегодня я хочу поговорить с вами о том, какие страшные вещи могут твориться, если большие страны позволяют себе вмешиваться в дела маленьких, вроде нашей.

«Сейчас будет ругать Остланд, – отчётливо поняла Рике. – Блин, да сколько можно? Промолчу, и пошли они подальше».

– Все вы слышали речь нашего мэра, госпожи Рисвик. Там она недвусмысленно обвинила одну соседнюю страну в провокации. Именно с их подачи у нас случилось такое страшное несчастье. Официальные лица Остланда отныне – нежелательные гости в Нордланде. Что ты думаешь об этом, Рике? – неожиданно Георг повернулся и уставился прямо на неё.

У девочки перехватило дыхание, и она только хлопала глазами в ответ. Но молчание длилось недолго.

– А что она может думать? – процедила Инге со своей парты. – Она не раз тут вступалась за осси! Может, она тоже коммунистка, или шпионка вообще!

– Мы решили объявить Тьоре бойкот! – выпалила Грете. – С такими убеждениями, ей не место в нормальном обществе! Скажи, Кирс!

– Эээ… ммм… пока Рике не покается, и не признает, что осси – агрессоры, – промямлила Кирстен, – у нас с ней никто не будет разговаривать, ну и вообще, общаться…

– Подождите, – нахмурился Георг. – Что-то вы круто взялись. Если у Эрики есть ошибочные воззрения, она не виновата в этом. Ей их мог внушить кто-то, кому она доверяет. Правда, Эрика?

Рике оглядела своих одноклассников. С каждым их словом она чувствовала, как внутри всё застывает. Потом посмотрела на учителя.

– Неправда, господин Берг, – спокойно сказала она.

– Прошу, Эрика, не горячись. Я говорил со школьным психологом, она может помочь. Это очень важно. Пройди к ней прямо сейчас. Знаешь, где кабинет госпожи Фредриксен?

«Уже и с психологом поговорил, – деревянно подумала Рике. – Вот оно как».

– Знаю, – ответила она, подхватила свою сумку и вышла из класса, аккуратно прикрыв дверь.

Через полчаса Рике стояла на крыльце дома Илзе Лунд. Она, как и много раз до этого, поднесла руку к звонку, и дверь привычно распахнулась, не успела девочка нажать на кнопку. Рике подозревала, что у Илзе спрятана камера, и она видит всех, кто подходит к дому. И электрозамок на двери: нажал в гостиной кнопку, чпок – она открывается, пугая гостя, только собравшегося дать о себе знать.

Она вошла в прихожую, снимая куртку, и кинув школьную сумку на пуф.

– Илзе, здравствуйте! – крикнула Рике в глубину полутёмного дома. На голос выскочил Арахис.

– Ррике прришла! – каркнул он, прыгая по полу. – Прривет!

– Привет, ворона! – отозвалась девочка.

– Рике, милая, проходи, – раздался голос Илзе из кухни. – Я сейчас кофе сделаю.

– Попрррошу не оскоррблять! – замахал крыльями Арахис. – Воррон! Аррахис воррон! Горрдый оррёл!

– Спасибо, – ответила Рике своей наставнице, а ворону показала язык. – Тоже мне, орёл, – хихикнула она.

Обиженный Арахис улетел в кухню, жаловаться хозяйке. Рике, улыбаясь, прошла в гостиную. Но тут же вспомнила про школу, и улыбка пропала.

Илзе внесла поднос с двумя чашками кофе и блюдом с вафлями и яблочным пирогом. Она поставила его на столик, порывисто обняла сидящую на софе девочку. Прижала её голову к груди.

– Слава господу, у вас все живы и здоровы!..

Рике обхватила наставницу руками.

– И я так рада, что с вами ничего не случилось!

Она поведала про свои с Улафом злоключения. Илзе охала, вздыхала и всплёскивала руками. Сама она благополучно пересидела атаку калифата дома. Арахис, усевшись на шкафу, в унисон с хозяйкой взмахивал крыльями и орал: «Рррезня! Кошмаррр!!!».

– Но это ничего, – Рике отхлебнула немного кофе. – А вот дома у нас, и в школе…

В ее голосе зазвенели слёзы.

– Так плохо? – обеспокоилась Илзе. Рике рассказала.

– Мдаа… – протянула госпожа Лунд. – Не знаю, милая моя. С мачехой я бы тебе советовала в такие разговоры не встревать. Вы под одной крышей живёте – зачем врагами становиться? Молчи, если вдруг что – поддакивай, с тебя не убудет. Отец-то когда вернётся?

– В марте.

– Вот, всего пару месяцев потерпеть, потом полегче станет. А в школе… Они видят, что ты другой становишься. Сама не замечала?

– Чего я должна замечать, Илзе?

– А, ну да. Свои изменения не чувствуешь. Это как не замечаешь, что растешь. А другие видят. Так и в школе. Начинаешь чувствовать Силу – и меняешься. Твои одноклассники не понимают, что происходит, но видят, как ты меняешься. Не внешне, а на уровне движений, походки, манеры держать себя. Становишься не такой, как они, и коллектив пытается выдавить тебя вовне.

– Всегда знала, что я странная, – плаксиво сказала Рике, и стала заедать плохое настроение яблочным пирогом. – Всегда не такая была, как нормальные девочки…

– Ты – нормальная, – уверенно сказала Илзе. – Только твоя норма – это не их норма. Все, кто практикует магию, ведает Искусство, или пользуется Силой, кажутся «обычным» людям странными. Нас не понимают, а чего не могут понять – боятся. Только тебе бояться нечего, хотя следует соблюдать осторожность. Прежде всего – держать рот на замке. Ты, надеюсь, не особо распространяешься про свои таланты?