Кошмарный Квартет

– Дай мне договорить, – девочка была твёрдо намерена достучаться до него, и упрямства ей было не занимать. – Здесь написано, что Лефти заключил сделку с хунганом Атенсио. Он был могущественным жрецом вуду, который жил на болоте. Атенсио согласился сделать Лефти звездой, шестипалым гением, в обмен на десятую часть всего, что тот заработает. Сначала Лефти выполнял свою часть сделки. А Атенсио выполнял свою. Но, когда звезда Лефти начала сиять, он очень быстро забыл о магии. Он на самом деле поверил, что его успех – только его заслуга. Знакомо звучит? Когда скауты из высшей лиги начали вербовать его, Лефти перестал платить Атенсио. А когда жрец вуду пришёл на одну из игр Лефти, чтобы напомнить о себе, Лефти вышвырнул его со стадиона, унизил и выставил на посмешище. И тогда Атенсио проклял его… прокляв перчатку.

Она протянула статью Тиму, чтобы тот взглянул. Рядом с фотографией Лефти был карандашный набросок хунгана Атенсио. Того самого старика с блошиного рынка, который продал Тиму перчатку.

Тим прижал ловушку к груди.

– Если пытаешься напугать меня – прибереги эту историю для Кошмарного Квартета.

– Ты не понимаешь, да? Это испытание! – возможно, это была просто догадка Уиллы, но её догадки обычно попадали в точку. – То, что сделал Лефти, стоило ему не только руки, но и души. Это не игра, Тимбо. Это не бейсбол.

– И что ты хочешь, чтобы я с ней сделал? – спросил он голосом настоящего Тима.

Уилла выдохнула с облегчением.

– Для начала избавься от неё. Верни на поле Амикус и похорони её вместе с Лефти. Я тебе помогу. Закопаем её вместе!

Уилла посмотрела Тиму в глаза, надеясь увидеть там душу мальчика, который был ей так дорог. Но у того, что она увидела, не было души. Теперь дух Лефти проявлялся, даже когда на Тиме не было проклятой перчатки. Рот Тима искривился в отвратительной ухмылке грязного игрока. Это был рот Лефти. У него для Уиллы было припасено всего несколько слов, и большинство из них – непечатные.

– Избавиться от неё? Похоронить её? Хочешь, чтобы я её выбросил? Да я скорее тебя выброшу! Как тебе это, деточка? Каково тебе будет, когда я засуну тебя в мусорный бак и вывезу на помойку?

Уилла никогда бы не поверила в такое раньше, но Тим пугал её. И он знал об этом. Он понимал, что Уилла его боится, и наслаждался её страхом.

– Мне пора, куколка, – Тим повесил спортивную сумку через плечо. – Увидимся на Куперстоуне.

И Тим прошёл мимо Уиллы, прочь из дома и прочь из её жизни. Его ждала игра всех звёзд.

Матч должен был начаться в час дня на поле Бульдог. Сюда съезжались семьи со всего города. Повсюду стояли тележки с мороженым и прилавки с хот-догами. Даже заместитель мэра приехал сюда для торжественного первого броска.

Тим наблюдал за праздником со скамейки запасных, теряя терпение. Скольких ещё людей они собираются благодарить? Когда ловушка Лонгана обхватила его запястье, а шестой палец пророс на своё место, Тим закричал со скамьи:

– Давайте сыграем уже!

Ампайр сурово взглянул на него.

– Ты на игре всех звёзд. Постарайся вести себя соответствующе.

Тим что-то пробурчал себе под нос. Ампайр подошёл поближе.

– Что это было?

– Ничего, ерунда. Просто прочищаю горло.

Ампайр посмотрел Тиму в глаза.

– В следующий раз вылетишь отсюда.

Перчатка защекотала ладонь, пытаясь заставить его рассмеяться над этим жалким человечишкой в форме ампайра. Тим закусил губу, борясь с искушением и ожидая, когда ампайр уйдёт.

Тут вмешался тренер Андерсон:

– Что с тобой не так?

– Ничего, тренер. Я готов к игре на все сто пятьдесят процентов.

– Нет такой вещи, как сто пятьдесят процентов. И научись вести себя как положено, пока тебя не вышвырнули из команды.

– Само собой, тренер. Как скажете.

Когда марширующий школьный оркестр допел гимн звёздно-полосатому флагу, наступило время игры. Команда Тима вышла на поле. Он начинал первым базовым[25], что было для него необычно. Впрочем, необычные вещи случаются на игре всех звёзд. Спросите Лефти.

Первую подачу отбили легко, отправив мяч в полёт над головой шорт-стопа. Тим хотел сказать бэттеру, который побежал к первой базе, что это был хороший удар. Но голос Лонгана прошептал Тиму на ухо: «Скажи, что его бабушка отбила бы лучше». Так Тим и сделал.

Питчер бросил пик-офф[26] на первую базу. Тим протянул руку, чтобы коснуться раннера, и ударил мальчика сильнее, чем было необходимо, сбивая его с ног и выводя в аут[27]. Это был грязный приём, не делающий чести участнику игры всех звёзд. О, но вполне разрешённый. Как в своё время говорил Лефти: «В любви, войне и бейсболе все средства хороши».

Толпа взвыла, и Тим рассмеялся. Он смеялся, как гиена. Как Лефти Лонган.

На самом деле он смеялся целых три иннинга. А когда не смеялся – пускал солнечных зайчиков в глаза аутфилдеров противника своими зеркальными очками. Чудесный день на бейсбольном поле. Беги-беги-беги, господин Лефти. О, простите. Я хотел сказать, господин Тимоти.