Кошмарный Квартет

Тим огляделся и заметил её – вот же! Что-то ползло по полу. В темноте казалось, что это гигантский паук размером с человеческую руку. Только у этого паука было шесть лап. Представили? Это была отрубленная шестипалая кисть, которая вонзала свои острые как лезвия ногти в доски пола, продвигаясь вперёд. Но где её тело? Сейчас оно свисало с дерева во дворе.

Рука, лишённая тела, набрала скорость, все шесть пальцев двигались с ужасающей синхронностью. У неё была цель. Проклятая рука направлялась к комоду, на котором её ужасная награда, ловушка Лонгана, ждала воссоединения с тем, что когда-то давало ей жизнь. Её костистые пальцы потянулись к ручкам, чтобы вскарабкаться по ним наверх.

Тим решил, что, если эта рука реальна, ему стоит поближе рассмотреть штуку, висящую во дворе. Он взял с полки «старинный» бинокль. Взгляд скользил вдоль кривых ветвей, и тут…

Тим увидел лицо трупа крупным планом. Он почти мог ощутить через линзы тошнотворную вонь. Это было лицо Лефти Лонгана, вернее, то, что от него осталось – больше костей, чем плоти. Тонкая белая кожа на висках была грубо стянута полукруглыми рядами стежков, отчего голова напоминала бейсбольный мяч. Нижняя челюсть двигалась вверх и вниз. Сначала Тим подумал, что это рефлекс – штука, болтавшаяся во дворе, была совершенно точно мертва. Но потом заметил, что движения были осмысленными. Лефти пытался произносить слова. Тим не мог их слышать, да и, если честно, не очень-то хотел. Труп с трудом поднял свою левую руку (это сложнее, чем кажется, когда над телом потрудились трупное окоченение и десятилетия под землёй). Обрубок завис в воздухе, указывая на Тима и словно обвиняя его в кошмарах этой ночи.

Но это была не худшая из проблем Тима, ведь к тому моменту отрубленная кисть уже заползла на комод и скользнула в перчатку всеми шестью костлявыми пальцами. Стоит заметить, перчатка села превосходно. Всё же она была сделана специально для руки Лонгана.

Тим уронил бинокль. Это правило ужасов номер два: когда ты пугаешься, то роняешь вещи. Не замечая, что происходит позади него, он попятился к комоду – последнему месту, где сейчас стоило бы находиться. Тим ухватился руками за край в поисках опоры. И тут он почувствовал: перчатка была за его спиной. И она двигалась.

Тиму даже не нужно было оглядываться, хотя он всё же это сделал. Он схватил перчатку, держа её подальше от себя, как омерзительно грязный подгузник, и направился к окну, собираясь вернуть её трупу Лонгана.

Но только Тим поднял руку для броска, перчатка вылетела из его ладони, словно обладала собственной волей, и вцепилась в его лицо. Тим не мог видеть, не мог дышать! Перчатка нападала, душила его, как кожаная морская звезда. Тим перепробовал всё: тянуть её, бить, щипать! Ловушка держала железной хваткой: Лефти не просто так получил прозвище «шестипалого гения». Тим на мгновение освободил рот и попытался закричать; крик вышел не слишком убедительным. Возможно, его услышали рыбки. Но, честно говоря, что они могли сделать?

Тим должен был найти способ предупредить родителей, прежде чем потеряет сознание. Он ощупывал пространство вокруг себя, пока его пальцы не нашли смартфон. Тим включил первую песню своего любимого плей-листа. Конечно, перчатку это не спугнуло, но мама и папа услышали и поспешили в его комнату.

Кто-то из них включил свет. Это наверняка была мама; у его отца главной целью в жизни было гасить любой свет, мимо которого он проходил.

Они нашли Тима катающимся по полу и борющимся с пустой бейсбольной перчаткой. Отец оторвал ловушку от его лица, Тим посмотрел наверх и увидел родителей, которые молча стояли рядом с ним. Перчатка снова превратилась в безжизненный комок коричневой кожи. Да, происходящее требовало объяснений. Тим рассказал им о штуке в перчатке, так что они заглянули внутрь, и как думаешь, что нашли? Ну же, подумай.

Правильно. Ничего! Ноль, пшик, пустота. Никаких доказательств того, что оторванная рука вообще была там. Мама Тима приложила ладонь к его лбу, чтобы проверить температуру.

– Мне не показалось! Иначе как вы объясните это? – Тим указал на окно.

Родители обернулись.

– Объясним что? – спросила мама.

Стекло было совершенно целым. Окно никто не разбивал, и нигде не было даже следа заплесневелого мяча или оторванной руки (хотя папка по обществоведению всё же погибла под ногой Тима).

Он начал рассказывать про однорукого бейсболиста, висящего на ветке, но когда родители выглянули во двор, то увидели там только качели из верёвки и старой шины. Мама заверила Тима, что это был всего лишь ночной кошмар.

– Ты проводишь слишком много времени с этим клубом ужасов, – сказала она.

– Это Кошмарный Квартет, – поправил её Тим, – и с ним это никак не связано.

Его отец понюхал перчатку внутри. Он перестал следить за новостями бейсбола ещё в возрасте Тима и помнил Лефти Лонгана.

– Он играл в «Красных Дьяволах». В пятидесятые, в Главной лиге. Ну… пока досрочно не ушёл на покой.

– Что с ним случилось? Травма?

– Можно и так сказать.

Мама Тима покачала головой: