– Это худшая история из всех, – сказала Уилла. Но в жизни Лефти были истории гораздо хуже. Истории, о которых не знал даже Тим. По-настоящему кошмарные вещи.
В тот вечер, когда Тим принёс перчатку домой, он ничего не рассказал родителям, что было совершенно на него не похоже. Он рано отправился в кровать, надеясь, что сон унесёт с собой странные события прошедшего дня.
Но уснуть он не смог.
Сначала он обвинял в своей бессоннице жару. Ночь выдалась душной, и потолочный вентилятор не справлялся. Тим перевернул подушку, чтобы найти прохладное местечко. И тут он заметил ловушку Лонгана. Та лежала на комоде у аквариума. В темноте она напоминала огромное человеческое сердце. Конечно же, воображение Тима очень быстро включилось в игру, и гигантское сердце забилось.
Тим сделал то, что делают большинство храбрецов в таких ситуациях. Он натянул одеяло на голову в надежде, что всё прекратится. Но стук продолжался и становился только громче.
Тим опустил одеяло, совсем чуть-чуть.
В окно бился бейсбольный мяч – на скорости, с какой не могут летать мячи. Сверхъестественно быстро.
Двигаясь медленно, как герой любого фильма ужасов, Тим выбрался из кровати, чтобы проверить. Ну знаете, выяснить, что происходит.
Он оттёр грязь рукавом пижамы, чтобы разобрать подпись на мяче – впрочем, это было не так уж необходимо. Тим уже догадывался, кому принадлежал мяч. И хоть он изо всех сил надеялся, что ошибается… мяч действительно был подписан…
Ничего удивительного, да? Но того, что Тим увидел дальше, он совсем не ожидал.
Глядя через разбитое стекло, он увидел фигуру человека, которая свисала, покачиваясь, с верхней ветки старого дуба. Сначала Тим принял его за манекен в устаревшей бейсбольной форме. С одежды стекала свежая грязь, словно он скользил по бейсбольному полю в дом… или выбирался из могилы. Шею стягивала удавка, и, словно этого было недостаточно, вместо левой руки красовался обрубок.
Тим застыл на месте. Правило ужасов номер один: когда что-то пугает тебя, ты застываешь. Это было совсем некстати, потому что, будь он способен двигаться, то заметил бы, как по его аквариуму мечутся рыбки. Они тоже были напуганы. А когда рыбки пугаются, они не застывают, они начинают метаться.
Стук не прекращался. Но на этот раз он шёл от Тима – стучало его сердце, готовое выскочить из груди. У него было смутное чувство, что он был не один – в комнате находилось что-то ещё.
Он был прав.
На полу действительно лежало нечто омерзительное. На самом видном месте лежала человеческая рука, обрубленная у запястья. Она была совершенно неподвижна, словно глиняная скульптура, а из плоти торчали кончики гниющих костей. Как она сюда попала? Влетела в окно вместе с мячом? Всё это время пряталась в перчатке? Самым разумным из объяснений, которые пришли Тиму в голову, было то, что её
Рука исчезла. Сама собой.
Тим вздохнул. Он бы даже рассмеялся, вот только его сердце до сих пор учащённо билось, и чувство ужаса никуда не пропало. На то была веская причина. В его спальне, кроме него,
Царапанье.