Кошмары

Как раз в этот момент пластинка закончилась, и в наступившей тишине последние слова прозвучали слишком громко. Ведьма быстро огляделась, схватила Тайну за руку и потащила в другой конец зала. Музыка зазвучала снова, пары закружились в вальсе, а девушки остановились неподалеку от кентавра, который пританцовывал на месте, как лошадь на военном параде.

– Анна Мария Тюссо, – сказала ведьма, указав на пожилую даму в кресле с высокой спинкой. У нее было костистое лицо, кружевной чепец и маленькие круглые очки на большом носу. – Она скульптор!

– Скульптор? – переспросила Тайна, наблюдая, как ожившие куклы по очереди подходят к Анне Марии, кланяются, что-то говорят, а та улыбается и кивает в ответ.

– Да! Тот, кто лепит восковые фигуры!

– Она живая?

– Ты как скажешь! Она давно умерла, это ее восковая фигура. Сделана как дань уважения человеку, создавшему первый в мире Музей восковых фигур. А раз мы все здесь восковые фигуры, – рыжая бросила короткий взгляд на Тайну, – то выходит, что она здесь главная. Главнее, чем все эти короли и президенты!

– Я хочу ей представиться, – решила Тайна.

– А это не рискованно? – забеспокоилась ведьма. – Мало ли что…

– А что? – пожала плечами Тайна. – Ты же сама говоришь, это просто восковая фигура, такая же, как и все остальные.

– Ну смотри, если что – я тебя не знаю!

Тайна кивнула и встала в конец небольшой очереди желающих предстать пред очи мадам Тюссо. Только сейчас девушка обратила внимание, что с двух сторон от кресла, на котором словно на троне восседала пожилая мадам, отирались маньяки и убийцы. Тайна насчитала шесть скульптур, среди которых очутилась, покинув комнату смеха, в том числе Ричарда Спека и Чарльза Мэнсона. Это было подозрительно и странно – убийцы стояли здесь как личные телохранители мадам Тюссо. Но почему бы ей не окружить себя рыцарями, самураями или теми же мушкетерами? Уж в ком здесь не было недостатка, так это в военных…

Фигуры, подходившие на поклон к мадам Тюссо, вели себя одинаково – мялись и бормотали всякие банальности: «Позвольте выразить признательность…», «Для меня такая честь…», «Всегда мечтал…». Большинство из них едва удостаивались кивка или вежливой улыбки, лишь иногда Анна Мария роняла фразу-другую. С виду в кресле сидела пожилая дама в бесформенном черном платье, утомленная светскими беседами и желающая одного – поскорее очутиться подальше от шума и суеты.

Дождавшись своей очереди, Тайна остановилась в паре шагов от легендарной мадам и произнесла:

– Меня зовут Тайна. Я отсюда, со второго этажа… Там, где показывают убийц. Очень интересно с вами познакомиться.

– Детка, ты убийца? – оживилась мадам Тюссо.

– Да, – сказала Тайна, хотя на самом деле не причисляла себя к этой сомнительной компании.

– Вы все для меня как дети, – проговорила Анна Мария, ласково глядя на Тайну сквозь круглые стекла очков. – И всех я вас люблю одинаково… но убийцы для меня – особенные детки.

– А почему? – Тайна приблизилась на шаг и села перед креслом, скрестив ноги по-турецки.

Восковые фигуры за ее спиной возмущенно зароптали, но мадам Тюссо, похоже, не возражала.

– Видишь ли, дорогая… У меня была долгая и сложная жизнь… Я скиталась вдали от родного дома, сидела в тюрьме… Кстати, там я познакомилась с будущей женой Наполеона Бонапарта, Жозефиной… Очень милая женщина. О, Французская революция, какие страшные времена! Однажды меня едва не казнили на гильотине, обвинив в том, что я сочувствую старому порядку. И помиловали только потому, что я собственными руками делала посмертную маску Робеспьера… Ты знаешь, кто такой Робеспьер?

Тайна не знала даже, что такое посмертная маска, но на всякий случай кивнула.

– Он где-то здесь, танцует, обязательно представься ему, и Жозефине тоже. О, сколько я сделала посмертных масок, сколько знаменитых покойников прошло через мои руки!.. Жан-Поль Марат… Мария-Антуанетта…

Имена, которые называла мадам Тюссо, были Тайне незнакомы, а все ее познания о Французской революции сводились к тому, что эти события были как-то связаны с гильотиной, модель которой стояла на втором этаже.

– А убийцы-то что? – напомнила Тайна.

– Ах, убийцы… – кивнула мадам Тюссо. – Мне все-таки пришлось покинуть Францию и обосноваться в Англии. Там я открыла свой маленький музей, прямо на Бейкер-стрит. Но знаешь, дорогая, людям было не очень-то интересно смотреть на революционеров, философов и писателей. И тогда я начала лепить вас, знаменитых душегубов…

– И тогда ваш музей прославился? – догадалась Тайна.

– Да, людям нравилось смотреть на отравителей, безумцев… Тех, кто расчленял свои жертвы или шил из человеческой кожи дамское белье…

Тайна понимающе кивнула. Ей начинала нравиться эта добрая, погруженная в воспоминания старушка.

– А вы не знаете, почему мы все вдруг ожили? – спросила Тайна. – Это из-за нас, убийц?

– Ну что ты, дорогая! – Мадам Тюссо издала сухой, словно кашель, смешок. – Вам такое не под силу, и никому из нас. Мы же просто куклы. Это сделал кто-то могущественный, существо, для которого мы просто марионетки. Ты разве не чувствуешь, у себя за спиной?

– Что я должна чувствовать?