Кошмары

Перевернув несколько страниц дневника, Тайна узнала, что вскоре после убийства Марии и пожара в церкви без видимых причин повесился отец Афанасий. Его должность занял нынешний духовный лидер Тупика. А Варю, как это ни странно, взяли к себе Захар и Ирина. Бегло просмотрев последующие записи, Тайна узнала, что с тех пор, как погибла Мария, на поселок стали сыпаться различные беды. Река выходила из берегов и затапливала всю округу. Мужики убивали и калечили друг друга во время пьяных драк. То и дело кто-нибудь сводил счеты с жизнью. Но дети умирать перестали.

Тайна закрыла книгу. То, что она узнала о прошлом поселка, ей совершенно не понравилось. Кто знает, возможно, проклятие до сих пор довлеет над этим местом. Сам воздух Тупика был пропитан обреченностью, а его жители напоминали безрадостных призраков, вынужденных год за годом бродить среди могил.

Прочитав заметки отца Александра, Тайна убедилась, что в поселке делать нечего. Это место было ничуть не лучше парка аттракционов, отравленного совместными усилиями Ивана Николаевича и Лены. К счастью, девиз «Отсюда нет выхода», который мусолили в приюте для одаренных детей, на Тупик не распространялся. Тайна могла в любой момент уйти, покинуть дом священника, а потом и поселок. Ей не было дела до местных жителей, пусть хоть поубивают друг друга или все до одного сгинут от проклятия. Единственный человек, судьба которого тревожила Тайну, – это Вера. В Тупике ее в любой момент могли объявить ведьмой, искалечить или даже убить. Здесь такое случалось раньше, могло случиться и снова. Покидая кабинет, Тайна вспомнила обезображенное шрамами лицо Веры. Вдруг Семен передумает и снова окунет ее в кипящую воду? Или второй раз побоится? «Ладно, сами разберутся как-нибудь», – решила Тайна.

В задумчивости она подошла к распахнутому окну спальни и нос к носу столкнулась с отцом Александром, который вырос словно из-под земли. На самом деле, тот осматривал осколки и брошенное на снегу полено и распрямился как раз в тот момент, когда Тайна приблизилась к подоконнику.

Дарьяна, та самая, что умела видеть будущее и немного напоминала дочь землекопа Семена, однажды назвала Тайну заторможенной. И хотя Ринат тактично с этим не согласился, Тайна догадывалась, что не производит впечатления человека, способного быстро думать и стремительно реагировать. Но, конечно же, в случае нужды девушка, восставшая из гроба на кладбище Тупика, могла и то и другое.

Едва увидев бородатую физиономию попа, загородившую оконный проем, Тайна прянула назад, однако отец Александр среагировал еще быстрее и в два счета сцапал ее за грудки. Его ручища оказалась неимоверно длинной, а пальцы – цепкими. Тайна попыталась выскользнуть из тулупа, благо в нем при желании могли поместиться две девушки ее комплекции. Моментально раскусив этот маневр, священник не просто потянул, а со всей силы дернул Тайну на себя. Выступающий подоконник врезался ей в живот, дыхание сбилось, волной обдала дурнота. Шапка-ушанка слетела с головы и укатилась куда-то в угол. Теперь Тайне не удалось бы далеко убежать, даже выскользнув из тулупа, внезапно сделавшегося слишком жарким. Пока она хватала ртом морозный воздух, отец Александр взобрался на подоконник. На его сапогах был снег. Не успела Тайна опомниться, как хозяин дома уже стоял посреди спальни, грозно нависая над непрошеной гостьей.

Тайне еще не приходилось напарываться животом на подоконники, это был новый и очень неприятный вид боли. Задыхаясь, чувствуя, как по телу разливается слабость, а колени слабеют, она снизу вверх смотрела на священника. Его рыжая шуба, надетая поверх рясы, была расстегнута, на груди болтался тяжелый крест, а борода топорщилась подобно жесткой метле.

– А я, значит, увидел чьи-то следы, – пропыхтел отец Александр. – Дай, думаю, гляну, кто это шляется вокруг дома. А тут – нате, пожалуйста!

Это не был вопрос, скорее краткая предыстория их встречи, поэтому Тайна промолчала. Священник, орудуя одной рукой, закрыл на щеколду разбитое окно и произнес:

– Ладно, идем-ка на кухню. Не здесь же беседы беседовать…

Они прошли спальню, миновали кабинет и очутились в небольшой прихожей, откуда вело несколько дверей. Если бы ручища отца Александра не впивалась в тулуп, подобно челюстям бульдога, Тайна бы, наверное, уже осела на пол.

Хозяин с легкостью, словно нашкодившую кошку, притащил ее на кухню и усадил на стул. Здесь, как и во всем доме, царила идеальная чистота – кастрюли и сковородки блестели, репы и тыквы разложены, словно для натюрморта. Печь была аккуратно побелена, а деревянный пол выскоблен; на обеденном столе, застеленном клетчатой клеенкой, можно было проводить хирургические операции, таким он казался чистым. Ну и, разумеется, на каждой стене висели иконы.

Отец Александр мрачно глянул на Тайну, опустился на стул и начал снимать сапоги.

– Разувайся, – приказал он. – Что, не знаешь, как приличные люди себя в гостях ведут?