Кошмары на улице Купчинской

Глава девятая Исповедь Воробьевой Вали

— Заходи, Валя. Не говорю, садись — сесть ты всегда успеешь. Говорю, присаживайся, — Серомышин гостеприимно принимал в кабинете Воробьеву, пододвигая ей лучший из отделенческих стульев, не издававший неприятных запахов, жалких поскрипываний и предназначенный для адвокатов и состоятельных лиц из числа задержанных.

— Что этот козел вам тут нарассказывал? — Воробьева, распространяя по кабинету аромат дорогих духов, вульгарно села на стул, положив ногу на ногу.

— Ты про кого, Валюша?

— Сами знаете про кого. Про Вову Загуляева.

— Какой же он козел? Он же не мент.

— Он хуже. Следит за мной уже много лет. Шпионит. И таким как вы все рассказывает.

— А ты, Валя, про него все расскажи. И вы в расчете будете. Но сначала хочу услышать про Сеню Семенова.

— Что вас интересует конкретно?

— Сначала расскажи как ты с ним рассчиталась за разбитую машину.

— Легко рассчиталась. Стала с ним жить. За каждый сексуальный контакт высчитывала из долга сто долларов. Через две недели не только рассчиталась полностью но наоборот, Сеня стал моим должником.

— Нельзя ли поподробнее?

— Когда долг был погашен, и я заявила что ухожу насовсем, Сеня расстроился, стал ныть, требовать продолжения отношений. Привык ко мне. Нет, даже больше. Влюбился в меня по уши — как поросенок. Как говорится любовь зла… Я согласилась, но за каждый контакт попросила платить мне ровно сотку. Через неделю деньги у Сени кончились.

— Что он такой малоимущий оказался?

— Он оказался многоимущий, но контактов было тоже довольно много. В этом плане, Сеня просто гигант. И вообще, Сергей Клавдиевич, зря вы к Сене привязались. Хороший он парень, кошечек любит и мне лично очень понравился.

— Мне он тоже понравился, не как мужчина конечно, а как любитель котов. Но ты же раньше говорила что он бандит. Убить тебя обещал за причиненный ущерб.

— Кто? Этот поросенок Сеня? Не смешите меня, Сергей Клавдиевич. Какой он бандит? Так… мелкая уголовная сошка, добрейшей души человек. Пыжится только иногда, под крутого косит. Дурачок натуральный. Он теперь у меня как шелковый. Слушается. Знает — если что вякнет, никакого секса два дня не получит.

— А оружие у него дома видела?

— Карабин охотничий Сайга — 20, с документами и разрешением на ношение. Патрончики к нему, порох. Пару ножичков полметровых. Больше ничего не видела.

— Снайперская винтовка?

— Никаких винтовок и гранат у Сени нет. За базар отвечаю. А вот разговоры по телефону на эту тему у него были. Он с каким — то ментом общается.

— Что за мент?

— Мне кажется из вашего отдела. Вообще на эту тему он очень скрытен. И еще азербайджанские друзья у него есть — Муса, Тозик и Айвазик.

— А с ними он чем занимается? Бананами торгует?

— И бананами и баранами тоже, если так можно назвать переселенцев.

— Каких переселенцев?

— Желающих переехать из города в деревню с доплатой. Сеня по квартирам ходит по своим сантехническим делам. Разведку проводит. У алкашей сантехника всегда не в порядке. Они постоянно заливают квартиры соседей. Сеня выявляет неблагополучные квартиры и сообщает Мусе адреса, где алкаши живут. Муса с братьями подыскивает жилье в деревне и переселяет бедолаг на свежий воздух. А после сделки они перечисляют Сене хороший процент.

— Все ясно. Черные маклеры.

— Сеня называет себя санитаром. И действительно дело полезное. Наше Купчино скоро станет чистым, престижным районом. Только вот деревня моя портится…

— Какая деревня?

— Синькино. Я там родилась. Выросла. Домов у нас пустых — море. Народ вымирает, спивается. Сеня с друзьями недавно туда две семьи привез на отселение. Я им домики подыскала.

— И что за семьи?

— Бабка сумасшедшая, да дед хромой. Им в городе жить тяжело. А у нас речка, лес. Ползай — чернику собирай. Счастливая старость.

— Ты, значит, Валюша, тоже в маклеры — риэлтеры подалась?

— Никуда я не подалась. Я отдалась и сожительствую с сантехником — риэлтером. Не безвозмездно конечно. И это, согласно нашей Конституции — лучше чем проституция.

— И где сейчас наш Сенюшка живет?

— На него менты наехали. Из — за чего не знаю. Вроде как бояться ему нечего. Ничего преступного за ним я не замечала. Но он испугался какого — то вашего не то Босоножкина, не то Сыроёжкина. Говорит, менты меня хотят физически уничтожить. Где — то он им дорогу перешел не в том месте. Короче, жалко мне стало этого зайца и я его спрятала у себя в деревне. В Синькино он сейчас живет в моем домике. Бабушку свою я временно у соседки поселила в доме напротив чтобы за Сеней на расстоянии наблюдала. И Сеня теперь в домике моем унитазный склад устроил. Все пытается унитазы кому — то в деревне продать. Пропагандирует у местных жителей какую — то локальную канализацию построить. Не может без своей любимой работы. А свою квартиру городскую закрыл. Кота мне отдал на воспитание. Ключ от квартиры мне не дает. Боится, дурачок, что я туда мужиков водить буду. Я с котом у подруги Женьки живу, пока Сене деревня не надоест.

— И чем же он еще там занимается кроме торговли унитазами?