Кошмары оживают

Тем не менее был один человек, с которым я не пересекался вообще. Им оказался мистер Дрю. Я понимал всю его занятость. Мистер Дрю руководил всей студией. Я не ждал, что он лично придёт узнать, как у меня дела. Или пригласит меня с ним пообедать. Или что-то подобное. Но я был склонён думать: возможно, мистер Дрю хоть разочек поинтересуется моей персоной после найма. Наверное, я просто навыдумывал себе всякого – но я правда считал, что понравился ему.

– В этом весь мистер Дрю, – сказала Дот.

Подруга убедила меня пойти с ней после работы в паб через дорогу. Это оказалось маленькое, переполненное людьми убогое заведение в подвале, где, очевидно, ошивалось много трудяг после рабочего дня. В пабе было полно мужчин – хотя возле бара и за столами у двери и у стены кучками сидели несколько женщин. Воздух внутри казался слишком тяжёлым от сигаретного дыма. Поначалу я от него закашлялся. Дот было восемнадцать, поэтому она могла пить. Однако я испытал облегчение, когда вместо алкоголя подруга заказала рутбир[7]. Из-за этого я не чувствовал себя ребёнком. Мы взяли свои напитки у бармена и нашли местечко у стены.

– Что значит «в этом весь мистер Дрю»? – едва ли не прокричал я, стараясь быть услышанным в гудящем вокруг нас шуме.

– Он исчезает. Так всегда. Просто сосредоточься на своей работе. Это всё, что от тебя требуется.

Я вздохнул, хотя знал – Дот не услышит моего вздоха. Я наклонился ближе к её уху.

– Просто, понимаешь… Я не делаю ту работу, которой хочу заниматься. Мне нужно, чтобы он сказал мисс Ламберт разрешить мне рисовать.

Дот тряхнула головой и слегла улыбнулась мне.

– Тебе не требуется разрешение, Бадди, – прокричала она в ответ. – Просто бери и делай. Рисуй.

Я покачал головой:

– Нет. Нет. У меня нет на это времени. Я бегаю с поручениями целый день. Ты же знаешь.

– Тогда работай дома. Рисуй всякие штуки с Бенди. Покажи их мисс Ламберт.

«На чём? – спросил я сам у себя. – Чем?»

Дот ничего не понимала. Да, у меня имелся карандаш и обрывки бумаги. Но необходимы и настоящие художественные принадлежности. Бумага в студии была плотной и хрустящей. Она хорошо впитывала чернила. Я же не мог предоставить рисунок, сделанный на обратной стороне магазинного чека. Не хотел. Не желал, чтобы все узнали, как мало денег мы тратим на еду.

– Я… не могу…

Дот посмотрела на меня. Я уже начал привыкать к её взгляду, поэтому просто смотрел на подругу в ответ. Если бы Дот умела читать мысли и могла понять суть проблемы без моих пояснений, это было бы замечательно.

И затем Дот так и сделала.

Нет, конечно же она не умела читать мысли. Дот просто могла понимать, о чём думали люди, и отличать слова от истинных намерений.

Дот ничего не сказала. Она просто сунула руку в карман и передала мне свой ключ.

– Возьми на время. Я буду хранить его у себя в столе, если он тебе снова понадобится.

Я не взял ключ. Лишь уставился на него.

– Хочешь, чтобы я им воспользовался? – медленно произнёс я.

– Да.

– Чтобы…

– Чтобы добыть себе необходимые материалы, Бадди. Достань себе бумаги и чернил.

Я покачал головой.

– Это воровство.

– Это заимствование. Ты же ради студии будешь это делать. Причём в своё свободное время. И вообще – тебе нужно проявлять инициативу. Именно так дела и делаются.

С одной стороны, Дот была права: в этом нет ничего особенного. Не то чтобы я собирался стащить кучу всего и потом продать это соседской ребятне. Или что-то в этом духе. С другой стороны…

– Подумай об этом, – сказала Дот.

Я быстро спрятал ключ в карман.

– Ты оказываешь на меня дурное влияние, – с лёгким смешком сказал я.

По обыкновению, подруга лишь пожала плечами.

– Прагматичное влияние, скорее уж. Тебя взяли на работу. Так работай.

Прагматичный. В то время я не знал этого слова. Позже я посмотрел его значение в словаре. «Прагматичный» – значит разбирающийся с ситуацией «благоразумно», без эмоций. Ты принимаешь решение и делаешь выбор, потому что это целесообразно. Не думаю, что в данном конкретном случае я был согласен с Дот. Однако мне хотелось с ней согласиться.

– Я подумаю.

Именно так я и сделал.

Я думал об этом всю ночь, лёжа в постели рядом с костлявой фигурой своего деда. Тот ритмично посапывал во сне. Я наверняка засыпал в какой-то момент – но казалось, будто прошли многие часы в раздумьях. Я думал о жизни с мамой. А теперь ещё и с дедушкой. Как мы вместе спали на одной массивной кровати в большой комнате. Она находилась в крохотной квартирке. Такого жилья едва ли было достаточно для одного человека – что уж говорить о семье. Остальные семьи в нашем доме ютились по пятеро человек в квартире, если не больше. Большая комната, которая теперь была моей, раньше считалась родительской спальней. А потом мой отец умер.

– Ты стал таким высоким, Бадди, – сказала мама. – К тому же мне так много места не нужно.

Я стал таким же высоким, как отец.

Представь, каково было бы иметь больше комнат. Каково обладать квартирой, в которой не скапливается горячий воздух и не пытается задушить тебя. Представь, каково иметь собственный костюм. Я не мог носить костюм папы. Не мог даже примерить его. Просто не мог.