Косяки начинающих психоконсультантов

– Римма, я не смогу отправить оплату на карту. Мне везде отказали. Только через Вестерн Юнион или Юнистрим. Мне так жаль.

– До вас тоже никому не удавалось. Поэтому я написала готовое решение – Вы можете попросить кого-то из Ваших знакомых в России получить Ваши деньги с помощью Вестерн Юнион и переслать на мою карту. Это отнимает время, поэтому, как я уже написала выше, я этого делать не буду.

Чтобы не утомлять читателя, скажу, что моя клиентка, перебрав возможности и проделав лишнюю работу, которую до нее безуспешно проделывали другие, пришла к тому, что я ей предложила изначально. Наши клиенты – свободные люди, поэтому давать им советы бессмысленно, и вы сами это хорошо знаете. Совсем другое дело, когда они найдут выход самостоятельно.

Наш дальнейший диалог с женщиной шел по скайпу после того, как она осуществила через своих российских знакомых перевод на мою карту. Она сказала, что мой отказ «просто» сходить в банк и получить перевод изумил ее: так можно? По ее словам, эта моя стратегия как раз и явилась той помощью, в которой она нуждалась.

Психологу ничего не нужно от клиента

Примеров, которые я выбирала для этой главы, так много, что пришлось ограничиться самыми последними по времени. Предложения о бесплатной беседе, предваряющей консультацию, я уже получала не раз и даже написала миниатюру, основанную на реальном диалоге, «Есть ли у нас химия?»28 Также не отказала себе в удовольствии записать беседу с мужчиной, который дал фору всем динамистам, доселе встреченным мною, получился рассказ «Видите ли»29. В нем количество и качество рационализаций, почему клиент НЕ придет на сессию, о которой он туманно попросил, восхищает бесконечным разнообразием. Клиенты-динамисты думают, вероятно, что психотерапевту больше нет дела, как вникать в подобные причины, тратя на это бесценное время жизни.

Психолог-консультант вступает с клиентами в инструментальные, а не «человеческие» отношения; он не мама, не друг, не спасатель, не «хороший человек», а инструмент для решения психологических проблем клиента. Но только психологических, а не всех подряд. И хотя психолог общается с клиентом за деньги, стояние в очереди за банковским переводом не входит в контракт. И еще: чтобы психолог мог работать максимально непредвзято, ему нужно помнить: у психолога во время консультирования нет проблем, ему ничего не надо от клиента.

«Была бы очень признательна»

А вот пример другого рода, хотя из той же оперы: «Динамо» третьей степени. Это женщина, с которой я отказалась иметь дело в рамках групповой работы, потому что она не соглашалась соблюдать правила участия.

– Римма, добрый день. Хочу узнать о возможности прийти на личную консультацию по обсуждавшейся нами теме. С уважением, Y.

– Y, я подумала над этим и поняла, что лучше отказаться до начала. Предлагаю обратиться к моей коллеге, у которой квалификация позволяет работать с подобными случаями.

– Хотела бы тогда поинтересоваться о причинах и предпосылках к такому пониманию. Была бы очень признательна.

– Причины мои личные, хотела бы оставить их при себе.

– На мой взгляд, у Вас более подходящая квалификация, и я Вам больше доверяю, чем Вашей коллеге.

– Спасибо, я это ценю.

– Потому мне бы хотелось хоть одну встречу с Вами провести.

– Уже ответила выше.

– Ну, я надеюсь как-то поколебать Ваше решение.

Через час:

– А можно, я тогда полюбопытствую, какая квалификация требуется для работы с подобными случаями? Может быть, я, опираясь на Ваши рекомендации, найду более приемлемого для меня человека, чем Ваша коллега?

– Y, все, что я имела сказать, написано выше. Дальше в беседе не участвую.

В данном случае мое чувство во время переписки не злость, а страх. То, что это «Динамо» – сто процентов, но в описании Берна эта игра имеет три степени. По разным признакам данный вариант сильно смахивает на высшую степень – жестокую игру с тяжелыми последствиями, вплоть до суда или самоубийства.

Как я это поняла? Аватарка моей собеседницы – это не ее портрет, а пустой квадратик с фотокамерой, вместо ее собственного имени – название литературного персонажа. Наше предварительное общение строилось по этой же схеме – по причинам конфиденциальности опускаю подробности, скажу только, что эта женщина записывала мою речь на диктофон, не спросив ни у меня, ни у группы разрешения и не предупредив об этом. Настаивание на том, чтобы я согласилась «хотя бы на одну встречу» после того, как я уже отказала, свидетельствует вовсе не о том, как ей нужно получить помощь, потому что за одну встречу чудесного изменения с человеком, как правило, не происходит. Зато она получила бы возможность за этот час оставить от меня одно только мокрое место.

Ничего, кроме слез и пота