Косиног. История о колдовстве

– Я все испробовал. И так и эдак старался спасти тебя, Отец. Спасти всех нас. Прости. Я подвел и тебя, и Мать Землю. Однажды, и, боюсь, очень скоро, ты все поймешь, но будет поздно. Слишком поздно.

Ни слова больше не говоря, дикий люд двинулся дальше и вскоре исчез в непроглядной тени деревьев.

Опершись о край колодца, Абита надолго припала губами к ведерку с водой. Усеянные крохотными волдырями и алыми точками укусов, ноги еще дрожали, однако боль унялась. Напившись, Абита окинула взглядом опушку, но Эдварда среди деревьев не оказалось.

«Ты спас меня, Эдвард, – подумала она. – Что бы это могло означать? Ты в самом деле здесь? Пожалуйста, дай мне знать. Может, я с ума схожу? Покажи, объясни, в чем правда?»

Самсон взирал на нее, не скрывая изумленного восхищения.

Настала ночь. Над травой и кустами приплясывали светлячки, в воздухе веяло свежестью, словно перед грозой.

– Абита! Мать Земля… она приходила сюда. К тебе приходила, я в этом уверен. Ты ведь почувствовала – не могла не почувствовать!

– Я много чего почувствовала, – ответила Абита, немедля вспомнив о тех самых снах, о змее, угощавшей ее яблоком, нашпигованным пауками.

Тут она обнаружила, что все еще сжимает в руке ожерелье матери, на миг, наслаждаясь навеваемым им покоем, прижала волосяные колечки к щеке, и только после не слишком охотно спрятала ожерелье в карман.

«Не суди меня строго, Эдвард. Я стараюсь поступать, как подобает, по совести и справедливости… вот только понять, что правильно, а что нет, порой так трудно! Если ты рядом, то сам это понимаешь. Не можешь не понимать».

Самсон зашагал перед нею из стороны в сторону.

– Твоя связь с ней прочна, необычайно прочна, я чувствую. Быть может, если ты спросишь Мать Землю, о чем требуется, она покажет тебе… нет, нам… покажет нам…

Оборвав фразу, он покачал головой, стиснул пальцами подбородок и, наконец, кивнул. В глазах его вспыхнули искорки восторга.

– Да, нам! Вот оно! В этом-то все и дело! Вместе, вдвоем! Все волшебство, сотворенное нами вдвоем, вон какие плоды принесло! Попросим Мать Землю вместе, и тогда она, вполне может быть, объяснит, кто я. Ну, или хоть намекнет, а? Да? Да!

Кровь в его жилах взбурлила; казалось, еще немного, и Абита услышит бешеный стук Самсонова сердца.

– Абита! Вот он, наш шанс. Станцуем. Сей же ночью сотворим волшебство, да какое! К звездам, к луне воззовем: пусть покажут нам, кто мы! Что скажешь, Абита? Поможешь мне отыскать истину?

Абита представить себе не могла, во что Самсон задумал втравить ее, но понимала: это не просьба, вовсе не просьба.

Самсон с силой, до боли, стиснул ее плечо.

– Поможешь?

Не дожидаясь ответа, он бросился в сумерки, вернулся с метлой и подал ее Абите.

– А это еще зачем?

– Абита, помнишь, я как-то спросил, чего бы тебе хотелось?

Абита кивнула.

– А ты ответила, что в детстве мечтала стать королевой фей, бегать босой по лесу в окружении диких зверей. Петь, танцевать с ними… а еще…

– А еще летать, точно птица, среди деревьев, – с улыбкой закончила Абита.

Самсон взял ее за руку.

– Так вот, Абита. Настала пора полетать.

Услышав такое, Абита расхохоталась – легкомысленно, радостно, словно хмельного перебрала.

– Самсон, я летать не умею.

– А ты хоть раз пробовала?

– Самсон, я не способна летать.

– Ручей и Небо умеют летать, умеют становиться видимыми и невидимыми. Ты изгнала яд из собственной крови, и исцелила больную, и кукурузу вырастила.

– Но не сама… не одна же.

Глаза Самсона вспыхнули серебристым огнем. На миг Абитой вновь овладели прежние страхи.

– Знаю. Но ты призвала сюда ее. Ее волшебство везде вокруг нас, куда ни взгляни. Ты сама переполнена им до краев, разве не чувствуешь? Давай же ухватим его за хвост, пока снова не ускользнуло!

И вправду: казалось, Абита вот-вот взлетит в воздух, переполненная волшебной силой.

«Как будто я в самом деле способна летать, – подумалось ей. – Или хотя бы парить над землей».

Волна восторга накрыла ее с головой.

– Настала пора поглядеть, на что ты способна, – сказал Самсон, сунув ей в руки метлу. – Давай-ка прокатимся – вместе, вдвоем!

Поначалу и разум, и сердце Абиты воспротивились этой затее: уставшей от дневных трудов и от борьбы с ядом до головокружения, едва ли не до лихорадочного озноба, все это казалось ей сущим вздором. Но, стоило Самсону коснуться ее плеча, его возбуждение передалось и Абите, пульс их волшебства набрал силу, все тело покрылось мурашками, затрепетало.

Самсон, улыбнувшись, начал неспешно кружить ее в танце, повел по кругу – вправо, влево, словно бы в вальсе. Абита стряхнула с ног башмаки. Согретая дневным солнцем, трава восхитительно щекотала босые подошвы, влажный ночной воздух пьяняще ударил в голову.

– Отпусти себя на волю, Абита. Отпусти нас обоих.

– Ладно, – отвечала она.

Внезапно одежда показалась тяжелой, что твои кандалы. Сорвав блузу, Абита со смехом подбросила ее кверху и сразу же почувствовала себя легкой, как перышко. Избавляясь и от юбки с передником, она споткнулась, рухнула наземь, голышом покатилась по нежной, мягкой траве.