Космер: Тайная история

Ничего. Только бесконечная глубина. «Дурак, – мысленно укорил себя он, спрятал маску и достал весло. – Ты же сам только что думал, что не хотел бы увидеть вблизи одну из этих тварей».

Однако, едва начав грести, Шестой понял, что теперь весь путь не сможет отделаться от ощущения, что тень следует за ним в глубине. Такова натура океана. Никогда не знаешь, что скрывается внизу.

Он продолжил путь, направляя веслом катамаран и определяя положение по плеску волн. Он умел прислушиваться к волнам не хуже, чем к компасу, – когда-то его народ, илакины, полагался только на них. Но сейчас только трапперы сохранили старое искусство. Хотя надо признать, что даже он носил в рюкзаке новейший компас, завернутый в набор морских карт. Их оставили в качестве подарка Верхние во время последнего визита в этом году. Говорили, что эти карты точнее данных последних экспедиций, поэтому Шестой купил их на всякий случай. «Приносимые временем перемены не остановить, – говорила его мать, – как не остановить накатывающий прибой». Шестой отсчитывал приливы и отливы, и вскоре вдали показался первый остров. Сори, самая маленькая и часто посещаемая земля Пантеона. Ее имя означало «ребенок». Шестой отчетливо помнил, как дядя обучал его на здешних берегах.

Прошло уже много времени с тех пор, как он сжигал подношение для Сори, несмотря на то что остров хорошо обошелся с ним во времена юности. Возможно, стоило поднести небольшой дар. Патжи не будет завидовать. Невозможно завидовать Сори, самому маленькому острову. Как Сори привечала любого траппера, так и другие острова Пантеона любили Сори.

Как бы там ни было, ценной добычи на Сори почти не водилось. Шестой продолжал грести, огибая понизу край архипелага, который его народ называл Пантеоном. Издали архипелаг мало отличался от родных островов илакинов, от которых его сейчас отделяло трехнедельное путешествие.

Но только издали. Вблизи различия были весьма заметны. Следующие пять часов траппер проплывал мимо Сори и трех ее кузенов. Он ни разу не ступал ни на один из них. Если подумать, он не высаживался на большинстве из сорока с лишним островов Пантеона. В конце ученичества траппер выбирал один остров и промышлял на нем всю жизнь. Шестой выбрал Патжи. Прошло уже больше десяти лет, а казалось, что все происходило недавно.

Тени в глубине больше не появлялись, но Шестой не терял бдительности. Не то чтобы он мог что-то сделать для защиты. Всю работу выполнял Кокерлий, устроившийся в полудреме на насесте на носу лодки. Шестой угостил его семечком; Кокерлию семечки нравились намного больше, чем сушеные фрукты.

Никто не знал, почему чудовища наподобие теней обитали только здесь, в прибрежных водах Пантеона. Почему они не переплывают море до Илакинских островов или материка, где еды в изобилии, а авиары вроде Кокерлия встречаются гораздо реже. Раньше никто не задавал таких вопросов.

Моря просто жили так, как им вздумается. Но теперь люди повсюду суют нос. Они спрашивают: «Почему?» Они говорят: «Надо объяснить».

Шестой покачал головой, опуская в воду весло. Звук входящего в воду дерева сопровождал траппера большую часть жизни. Он понимал его намного лучше, чем человеческую речь.

Хотя порой их вопросы поселялись в голове и отказывались уходить. После трех кузенов большинство трапперов забирали севернее или южнее, двигаясь вдоль ответвлений архипелага до избранного острова. Шестой продолжал плыть вперед, к сердцу Пантеона, пока впереди не выросли знакомые очертания. Патжи, самый большой остров Пантеона. Он вырастал из моря огромным утесом. Родина негостеприимных пиков, острых скал и густых джунглей.

«Здравствуй, старый разрушитель, – мысленно поприветствовал его Шестой. – Здравствуй, отец».

Траппер поднял весло и положил его на дно. Он еще немного посидел в лодке, жуя пойманную прошлой ночью рыбу, а остатки скормил Сак. Черная птица съела их с важным видом. Кокерлий все так же сидел на носу, изредка щебеча. Ему не терпелось на сушу. Сак же обычно ко всему относилась спокойно.

Высадиться на Патжи было непросто даже для того, кто промышлял на его берегах. Лодка продолжала танцевать на волнах, пока Шестой раздумывал, где причалить к берегу. В конце концов он отложил рыбу и снова опустил весло в воду. Несмотря на близость суши, дно скрывалось глубоко под темно-синими водами. На некоторых островах Пантеона имелись защищенные бухты и пологие пляжи. Патжи не терпел таких вольностей. На его побережье преобладали валуны и крутые спуски в воду.

На берегах Патжи не стоило чувствовать себя в безопасности. Собственно, побережье было самой опасной частью острова – тут до путешественника могли добраться не только сухопутные монстры, но и глубоководные чудовища. Дядя постоянно напоминал об этом. Только безумец решит устроиться на ночлег на берегу Патжи.