Космер: Тайная история

Все было тщетно. В течение следующих часов она пыталась уговаривать, угрожать, танцевать, подкупать и – в качестве последнего, безумного варианта – сохранять полнейшее спокойствие и позволять им читать. По мере того как время уходило, они не находили ничего – и вместе с тем что угодно. В донесениях стражников было множество неясных странностей: рассказы о мужчине, выжившем после падения со слишком большой высоты; жалобы на странные звуки за окном; рассказ о спренах, которые вели себя неестественно, если хозяйка дома по утрам не оставляла им миску подслащенной воды. Однако у всех этих событий имелось лишь по одному свидетелю, и в каждом отдельном случае стражникам не удалось обнаружить ничего необычного, помимо слухов.

Каждый раз, когда обнаруживалась очередная странность, у Крадуньи чесались руки: хотелось выскочить за дверь, протиснуться в окно и побежать искать того, кто был в ней замешан. Виндль постоянно взывал к ее терпению. Окажись все эти сообщения правдой, каждый человек в городе был бы связывателем потоков. А если она побежит разбираться с одним из сотни донесений, чья причина – заурядное суеверие? Она потратит часы и ничего не найдет.

По ощущениям, так все и сложилось. Крадунья была раздражена, терпение иссякло, да к тому же блинчики закончились.

– Мне очень жаль, госпожа, – сказал Виндль, когда они отвергли сообщение о веденке, утверждавшей, что ее ребенка «благословил сам Таши, наделив более светлой кожей, чем у отца, чтобы ему было удобнее общаться с иноземцами». – Не думаю, что какое-то из этих донесений может значить больше, чем остальные. Начинает казаться, что нам просто нужно выбрать одно – и уповать на удачу.

Крадунья в последнее время ненавидела «уповать на удачу». Ей было трудно убедить себя, что она не достигла несчастливого возраста своей жизни, поэтому отказалась от надежды на везение. Она даже обменяла счастливую сферу на кусок свиного сыра.

Чем больше она думала об этом, тем больше казалось, что удача – это нечто противоположное крути. Первое – это то, что ты делаешь, а другое – то, что происходит с тобой, что бы ты ни делал.

Конечно, это не означало, что удачи не существует. Либо ты веришь в нее, либо в то, что твердят воринские жрецы – дескать, бедным предначертан подобный удел, потому что они были слишком тупы и не попросили Всемогущего при рождении отсыпать им кучи сфер.

– Так что же нам делать? – спросила она.

– Пожалуйста, выберите одно из донесений, – сказал Виндль. – Любое. За исключением, может быть, той истории о ребенке. Я подозреваю, что мать ведет себя не слишком честно.

– Думаешь?

Крадунья просмотрела разложенные перед ней бумаги – бумаги, которые она не могла прочесть, и каждая содержала донесение о чем-то, вызывающем смутное любопытство. Шквал. Если выбрать правильно, то появится возможность спасти чью-то жизнь, – может быть, она найдет кого-то другого, наделенного похожими способностями.

Если выбрать не того, Мрак или его слуги казнят невинного человека. Без шума, чтобы никто не заметил их появления и не вспомнил, когда они уйдут.

Мрак. Внезапно она ощутила сильнейшую ненависть к нему. Бурлящую ярость, которая своей силой поразила даже ее саму. Крадунья не думала, что ненавидела кого-то раньше. Но этот… Его холодные глаза как будто отвергали всякие чувства. Она больше всего на свете ненавидела его за то, что он вершил свое дело, не терзаясь даже намеком на угрызения совести.

– Госпожа? – спросил Виндль. – Что вы выбираете?

– Я не могу выбирать, – прошептала она. – Я не знаю как.

– Просто возьмите одно наугад.

– Я не могу. Я ничего не выбираю, Виндль.

– Чепуха! Вы делаете это каждый день.

– Нет. Я просто…

Она просто шла туда, куда дул ветер. А когда принимаешь решение, надо посвятить себя ему. Надо поверить, что так – правильно.

Дверь в комнату распахнулась. Появился незнакомый Крадунье потный стражник.

– Статус пять, – пропыхтел он, – чрезвычайный диктат от князя, подлежащий незамедлительному распространению по всему государству. В Йеддо объявляется чрезвычайное положение. Буря, дующая с неправильной стороны, по прогнозам, обрушится на нас в течение двух часов. Все люди должны покинуть улицы и отправиться в убежища, а паршунов надлежит заключить в тюрьму или отдать на милость бури. Князь хочет, чтобы улицы и переулки Йеддо были эвакуированы, и приказывает правительственным чиновникам явиться в назначенные бункеры для подсчета численности людей, составления донесений и посредничества в неразберихе или спорах, связанных со спасением жителей. Схематическое отображение этих приказов размещено на каждом пункте сбора, копии распространяются прямо сейчас.

Сидевшие в комнате писцы оторвались от работы и тут же принялись собирать книги и журналы.

– Подождите! – воскликнула Крадунья, когда гонец убежал. – Что вы делаете?

– Твой приказ только что отменили, малышка, – сказала Генна. – Твои исследования придется отложить.

– Как надолго?

– Пока князь не решит отказаться от чрезвычайного положения, – сказала письмоводительница, быстро собирая даль-перья с полки и укладывая их в футляр с мягкой подкладкой.