Космер: Тайная история

Блинчики были холодными, и, к сожалению, она уже пробовала такие – те, что со сладкой начинкой. Ее любимые. Может быть, Коряга не так уж плоха.

«Она воровка и негодяйка, – напомнила себе Крадунья, пока ела, восстанавливая круть. – Она отмывает сферы и использует сиротский приют в качестве прикрытия». Но может быть, даже воры и негодяи могли по ходу дела приносить пользу.

– Я так запутался, – сказал Виндль. – Госпожа, о чем вы думаете?

Она посмотрела на толстую дверь, ведущую наружу. Старик наверняка уже умер. Никому не будет до этого дела; скорее всего, никто и не заметит. Подумаешь, какой-то старик, найденный мертвым в переулке после бури.

Но Крадунья… Крадунья будет помнить его.

– Вперед, – сказала она и шагнула к двери.

Когда Коряга повернулась спиной, чтобы отчитать ребенка, Крадунья подняла засов и выскользнула наружу.

18

Голодное небо грохотало над головой, темное и злое. Крадунья знала это чувство: когда ты слишком давно не ел и отчаянно ищешь что-то съедобное, сколько бы ни пришлось заплатить.

Стихия еще не нагрянула в полную силу, но, судя по далеким молниям, у этой новой бури не было буревой стены. Ее наступление было не внезапным, величественным событием, а ползучим продвижением. Она была грозной громадиной, словно бандит в переулке, с ножом наготове поджидающий беспечную добычу.

Крадунья подошла к выходу из переулка рядом с приютом, затем начала пробираться дальше, между лачугами, которые выглядели слишком хлипкими, чтобы пережить Великую бурю. Пусть город и построили так, чтобы свести к минимуму ущерб от ветра, здесь скопилось слишком много мусора. Особенно сильный чих мог оставить без крова половину людей в переулке.

Они тоже это поняли, так как почти все здешние обитатели ушли в бункеры. Она время от времени замечала подозрительные взгляды из-за тряпок, которыми были занавешены окна, и спрены взволнованного ожидания вырастали из пола рядом с ними, похожие на красные вымпелы. Эти люди были слишком упрямы или, возможно, слишком безумны, чтобы покинуть жилища. Она не очень-то их винила. Правительство, отдающее внезапные, невнятные приказы и ожидающее, что все будут танцевать под его дудку? Такие вещи она и сама обычно игнорировала.

Вот только они должны были увидеть небо, услышать раскаты грома. Вспышка красной молнии осветила все вокруг. Сегодня эти люди должны были прислушаться.

Она медленно двинулась дальше в переулок, погружаясь в царство бесформенных теней. Из-за туч над головой – и еще потому, что все забрали свои сферы, – здесь царил кромешный мрак. И было тихо, единственные звуки доносились только со стороны неба. Вот буря, а старик вообще тут? Может, он в безопасности в каком-нибудь бункере. Крик, который она услышала раньше, мог не иметь к нему отношения, верно?

«Нет, – подумала она. – Нет, это не так».

Крадунью опять пробрал озноб. Даже если старик здесь, как она найдет его тело?

– Госпожа, – прошептал Виндль. – О, мне не нравится это место, госпожа. Что-то не так.

Все было не так; с тех самых пор, как Мрак впервые вышел на ее след. Крадунья продвигалась вперед, мимо теней, которые, вероятно, были бельем, развешанным по веревкам между лачугами. В темноте они казались искореженными, изломанными телами. Еще одна вспышка молнии от приближающейся бури не помогла; в свете красных отблесков казалось, что стены и лачуги испачканы в крови.

Ну почему этот переулок такой длинный? Она вздохнула с облегчением, когда наконец споткнулась обо что-то на земле. Она наклонилась, нащупала ткань и руку. Труп.

«Я тебя запомню», – подумала Крадунья, наклоняясь и всматриваясь, пытаясь разглядеть фигуру старика.

– Госпожа… – Виндль заскулил.

Она почувствовала, как он обхватил ее ногу и прижался к ней, словно ребенок к матери.

Что это было? Она прислушалась: тишина переулка сменилась щелкающим, царапающим звуком. Он раздавался со всех сторон. И тут Крадунья впервые заметила, что фигура, в которую она тыкала пальцем, не закутана в шикву. Ткань на руке была слишком жесткой, слишком толстой.

«Мамочки… – в ужасе подумала Крадунья. – Что происходит?»

Сверкнула молния, и она мельком увидела труп. Лицо женщины смотрело вверх невидящими глазами. На ней была черно-белая униформа, выкрашенная молнией в малиновый цвет и покрытая каким-то шелковистым веществом.

Крадунья ахнула и, отскочив назад, наткнулась на что-то позади – еще одно тело. Она развернулась, и скребущие, щелкающие звуки стали более возбужденными. Следующая вспышка молнии озарила труп, прижатый к стене переулка, привязанный к останкам лачуги, с безвольно повисшей головой. Она знала его так же хорошо, как и женщину на земле.

«Приспешники Мрака, – подумала Крадунья. – Оба мертвы».

– Однажды, путешествуя по стране, которую ты никогда не посетишь, я услышал интересную мысль.

Крадунья замерла. Это был голос старика.

– Есть группа людей, которые верят, что каждый день, когда спят, они умирают, – продолжал старик. – Они верят, что сознание не продолжается, что, если его прервать, при пробуждении тела рождается новая душа.