Космическая мифология

В то же время и сам космос подбрасывал сюрпризы: солнечные вспышки привели к «разбуханию» земной атмосферы, и естественное торможение «Востоков» ускорилось. Госкомиссия решила сажать корабль Быковского на 82-м витке (к исходу пятых суток полета), а корабль Терешковой — на 49-м витке (к исходу третьих суток полета). 18 июня женщина-космонавт должна была опробовать ручное управление для того, чтобы в случае отказа автоматической системы ориентации перед спуском взять ситуацию под контроль на текущем витке. Однако ни с первого, ни со второго раза у нее ничего не получилось. Понятно, что руководство полетом озаботилось проблемой. Каманин записал в дневнике: «С Терешковой разговаривал несколько раз. Чувствуется, что она устала, но не хочет признаться в этом. В последнем сеансе связи она не отвечала на вызовы ленинградского ИПа [измерительного пункта]. Мы включили телевизионную камеру и увидели, что она спит. Пришлось ее разбудить и поговорить с ней и о предстоящей посадке, и о ручной ориентации. Она дважды пыталась сориентировать корабль и честно призналась, что ориентация по тангажу у нее не получается. Это обстоятельство всех нас очень беспокоит: если придется садиться вручную, а она не сможет сориентировать корабль, то он не сойдет с орбиты. На наши сомнения она ответила: “Не беспокойтесь, я все сделаю утром”. <…> Поручили Гагарину, Титову, Николаеву <…> на 45-м витке потренировать ее в ориентировании корабля по посадочному варианту (спиной вперед). Ребята подготовили план переговоров с ней, согласовали со специалистами все рекомендации и попытаются ей помочь».

Утром 19 июня, на 45-м витке, Юрий Гагарин лично зачитал Терешковой подготовленную инструкцию. Сохранилась запись ее докладов на Землю: «С 7 ч. 40 мин. до 8 ч. 05 мин. ориентировала корабль… Все в порядке. Сделала закрутку по крену. <…> Передайте “Заре-1” — на 47-м витке полностью за 20 минут сориентировала корабль по-посадочному по всем трем осям. Сделала закрутку корабля. Сделала все как положено».

Здесь изложена главная проблема, которую пришлось решать Терешковой на орбите: из-за усталости, тошноты и боли она не смогла сделать то, что у Быковского получалось легко и просто. И, вероятно, ей запомнилось все это как проблема корабля, который вдруг проявил норов и мог погубить ее, выйдя на более высокую орбиту. Тем не менее проблему она решила, еще раз отрепетировав ручную ориентацию.

Что касается персонального разговора с Королевым, то некоторые его подробности можно найти в мемуарах Бориса Чертока: «Несмотря на счастливое окончание полета Терешковой, нам, управленцам, требовалось убедиться в том, что в неудачной попытке ручной ориентации нет вины системы. <…> Что было на самом деле, мы решили узнать у самой “Чайки” в откровенной беседе “без начальства”. <…>

Я представил “Чайке” собравшихся и сказал, что нам бы хотелось услышать от нее рассказ в подробностях о попытках ручного управления, ощущениях, визуальном наблюдении, и, если может, пусть критикует, не стесняясь, все, что затрудняло управление ориентацией, включение режимов связи, и, вообще, очень просим откровенно высказать все, что она думает о корабле.

Неожиданно в кабинет вошел Королев.

— Извините, товарищи, мне нужно с Валей побеседовать. Через десять минут я ее к вам отпущу.

Я открыл “комнату отдыха” за кабинетом. Конфиденциальная беседа вместо десяти продолжалась минут тридцать. Королев появился первым. Посмотрев на собравшихся, лукаво улыбнулся и быстро вышел. Еще несколько минут мы прождали Терешкову. Она не могла скрыть заплаканных глаз и подавленного состояния. Мы поняли, что разговора, о котором договорились, теперь уже не получится».

Как видите, современный рассказ Терешковой очень далек от той картины, которая возникает при знакомстве с документами. Вероятно, кто-то указал ей на это обстоятельство, и в своем выступлении перед депутатами Госдумы 14 июня 2018 года женщина-космонавт, вспоминая былое, заявила следующее: «Старт прошел нормально, но после старта идет очень тщательная проверка показаний приборов. И я увидела, что тормозная двигательная установка сориентирована так, что я не могу после трех суток спускаться по штатному расписанию. Доложила на Землю, довольно длительное время было обсуждение. Потом мне дали новые данные, все, что получила, внесла, и спуск прошел нормально, тормозная установка вовремя затормозила космический корабль, и я пошла на посадку».

Здесь, конечно, можно придраться к точности формулировок, но по крайней мере Валентина Владимировна больше не сочиняет баек о тайной неисправности корабля, которая едва не стала причиной ее гибели. Репутация команды создателей «Востока-6» восстановлена. Я же надеюсь, что эта история послужит хорошим уроком тем журналистам, которые готовы тиражировать любую нелепость, особенно если она исходит из уст авторитетного человека. Или человека, которого объявили авторитетным.