Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм

Сцены драматического фильма обычно снимают не по порядку, и серия сцен, изображающая полет Флойда на луну, снималась в течение нескольких следующих дней. Оставив позади шеппертонских мух и летучих мышей, труппы актеров, техников, гримеров, помощников костюмера, механиков, электриков, костюмеров, специалистов по визуальным эффектам и стенографистов поехали обратно в более стерильную обстановку павильона 2 Борхэмвуда, где была построена съемочная площадка, представляющая круглую, специально дополненную пассажирскую кабину сферического транспортного средства для доставки по Луне Овна. Там стюардессы в накрахмаленных униформах Pan Am, созданных Харди Эмисом, пытались принести еду спящему Хейвуду Флойду. 4 января в серии дублей капитан Овна, сыгранный Эдом Бишопом, пытался вытянуть информацию из своего VIP пассажира. «Слухи о какой-то проблеме на Клавиусе ходят», – сказал он, имея в виду их место назначения. Тем временем, прямоугольный поднос Флойда с жидкой пищей вылетел из его рук в состоянии невесомости – эффект, который был достигнут при помощи простого устройства с рыболовной леской, которое придумал Уолли Виверс.

Если бы этот диалог попал в фильм, то за ним бы последовал элемент сюжета, специально созданный для съемок на космической станции и снятый позже в январе, но он предполагался для более ранней нити повествования. На следующий день, 5 января, случился один из нескольких откровенно юмористических моментов: невероятно серьезный Хейвуд Флойд внимательно читает инструкцию по использованию туалета в невесомости («Советуем пассажирам прочитать перед использованием»), все 10 пунктов которой расположены снаружи туалета.

* * *

Было утро 6 января, Вивиан волновалась и ерзала. Она хотела сделать то, о чем просил ее папа, и надела для этого свою новую красную блузу с рукавами с рюшами, но освещение было слишком ярким – почему все должно быть таааким ярким? – там был и он, за камерой, но не рядом с ней. А какой-то человек держал большую штуку над ее головой, он сказал, это чтобы записывать все те слова, которые она так силилась запомнить. Сестра предупредила ее, что все будет странно. Аня уже прошла через это вчера, и хотя ее мать находилась позади, иногда произнося слова поддержки, а все люди вокруг были очень милыми и дружелюбными, это все же были странные люди, которые делали странные вещи странным оборудованием.

Они сделали уже три «дубля», хотя никто ничего не дублировал, насколько она понимала, и было сказано, что сейчас приступают к четвертому. В середине первого дубля тихо прозвучал папин голос: «Стоп», – но никто почему-то не остановился. Потом он попросил ее не смотреть по сторонам, но смотреть прямо на него: вот же он, сидит прямо здесь, перед камерой! Да только вокруг столько света, что она с трудом могла его рассмотреть. Теперь он спросил, готова ли она, и она сказала «да», и все началось сначала. Аня услышала, как кто-то сказал: «Перематываем», другой сказал «перематываю». Потом первый человек сказал: «Всем, тихо!», а потом «Камера», а кто-то еще сказал: «Мотор». А потом к ней подошел четвертый человек с небольшой прямоугольной табличкой с какой-то палочкой на его верхушке, которую можно поднимать и опускать, и он ее поднял и опустил, она издала небольшой звук, щелчок, и потом он очень быстро ушел, а папа сказал: «Привет, милая, как дела?»

Она немного подождала, пытаясь вспомнить ответ. Наконец она сказала: «Хорошо», но он уже начал говорить что-то еще. И он сказал: «Извините, давайте повторим еще раз», и они повторили, в этот раз без всяких снятий и дублирований. «Динь-динь-динь», – сказал папа как телефон. «Да», – сказала она. «Привет», – сказал он. И они начали отсюда.

Она помнила все слова, пока они не добрались до Рейчел, которая ушла в ванную, это было имя ее реальной экономки: «Рейчел…» – а потом она забыла, что нужно сказать дальше. И папа сказал: «Нет, милая, ты меня должна что-то спросить, не приду ли я на твою вечеринку в день рождения», и она это сказала, но очень тихо, а он сказал: «Скажи это еще раз. Помни, что вечеринка завтра, и говори это прямо мне, очень громко». И она его спросила, придет ли он. И он сказал, что ему жаль, но он не сможет прийти, он далеко, и он еще год не придет домой – год! – но он все равно ей подарит подарок. И он спросил ее, есть ли что-то, что она очень сильно хочет, и она подумала об этом, но не смогла вспомнить, и она сказала: «Телефон». И папа ответил очень терпеливо: «Скажи “лемурчика”, и она тут же это сказала, чтобы не забыть еще раз – “лемурчика”», очень быстро. А он сказал: «Подожди, пока я задам тебе этот вопрос еще раз». Она подождала, и он сказал это снова, но потом уточнил: «Скажи это еще раз, но подожди, пока я закончу говорить». И она так и сделал, и все было в порядке.

И наконец, после того как она встала и сказала «пока», и папа тоже сказал «пока», он сказал «Стоп, снято». После всего этого все начали хлопать, и папа подошел и обнял ее, и сказал ей, что это было очень хорошо, и он ей гордится, и мама тоже ее обняла и забрала ее домой.

* * *