Космическая опера

Все вернулись внутрь. Леди Изабель направилась в салон и приказала заварить крепкий чай. Бернард Бикель и сэр Генри присоединились к ней, но никто не проявлял желания завязать разговор. Леди Изабель испытывала замешательство и раздражение. Она понимала, что местные жители в каком-то смысле выставили ее на посмешище, позабавились за ее счет, хотя и отстраненно, беззлобно, даже доброжелательно… Почему обитатели Рлару не объяснили положение вещей прежде, чем закончилась ее программа? Они явно не ощущали никакой потребности в том, что мог предложить им «Феб» – за исключением клоунады «Невезучей гауптвахты». «У них вульгарные наклонности, – обиженно думала леди Изабель. – Их былая способность к благородным переживаниям и наслаждению сложными нюансами явно отмерла. Дегенераты, выродки! И все же… Нет! Конечно, нет. Невозможно! – Леди Изабель строго привела мысли в порядок. – Человек обязан четко определять для себя систему ценностей и следовать этим принципам независимо от того, насколько они сомнительны». Она выпила чай и с решительным стуком опустила пустую чашку на блюдце. Бернард Бикель и сэр Генри выпрямились на стульях, словно ободренные этим звуком. «Нам больше нечего делать на Рлару, – объявила леди Изабель. – Мы вылетаем завтра утром». Вызвав Андрея Сцинка, она приказала занести в корабль все декорации и сложить их в трюме.

«Как насчет Адольфа Гондара?» – спросил Бикель.

«Совершенно ясно, что он совершил преступление и нанес местным жителям значительный ущерб, – сказала леди Изабель. – Несомненно, его предупредили, чтобы он больше не смел приближаться к их планете. Но он прилетел снова – и был наказан. Его судьба от нас не зависит».

«Как они извлекли его из запертой каюты? – продолжал удивляться Бернард Бикель. – Как он проник через обшивку корабля?»

«А что тут удивительного? – резковато спросила леди Изабель. – Местные жители не затруднились вернуть „Девятую труппу“ с Земли. Почему бы им не извлечь господина Гондара из каюты?»

«Не понимаю, как это возможно», – упавшим голосом отозвался Бикель.

«Я тоже».

* * *

Роджер обыскал весь корабль: салон, рубку управления и все помещения, какие могли придти ему в голову, но Мэдок Розвин нигде не было. Он спустился по трапу, огляделся по сторонам и обошел корабль. Мэдок сидела одна и смотрела на закат. Все еще опасаясь, что он не понимает ее настроения, Роджер начал было потихоньку уходить, но она позвала его, и он присел рядом. Они молча наблюдали над тем, как сумерки сгущались над полями Рлару. На фоне догоравшей вечерней зари прошли два сухопарых силуэта – пара местных жителей с рассеянными взглядами, которых Адольф Гондар называл «бродягами».

Мэдок Розвин тихо проговорила – так тихо, что Роджеру пришлось пригнуться к ней, чтобы расслышать: «Они могли бы уничтожить все, что знают, и забыть обо всех своих возможностях. Они могли бы переселиться на другую планету и начать все сначала. Почему они этого не сделали?»

Роджер не мог предложить никаких объяснений; две темные фигуры скрылись в сумерках. С моря подул прохладный бриз; молодые люди поднялись на ноги и стали возвращаться ко входу в корабль. На фоне неба появился еще один темный, высокий силуэт – человек пытался бежать, но спотыкался, падая на четвереньки и снова вскакивая; он издавал хриплые задыхающиеся крики. «Это Гондар! – выдохнул Роджер. – Он жив!»

Адольф Гондар промчался мимо них, прижал ладони к обшивке корабля и с облегчением застонал. Неуверенными шагами он направился к трапу; Роджер и Мэдок последовали за ним. Остановившись напротив входа, Гондар явно сделал последнее отчаянное усилие и взял себя в руки – расправив плечи и пытаясь сохранить какое-то достоинство, бывший капитан поднялся, пошатываясь, по трапу.

* * *

В салоне – после того, как он с жадностью поглотил ужин – Адольф Гондар рассказал, что с ним произошло. Как и предполагала леди Изабель, его предупреждали никогда больше не возвращаться на Рлару. Гондар надеялся, что, сидя взаперти в каюте, он останется незамеченным, но не тут-то было: неведомая сила выхватила его из корабля и швырнула в ночное небо; он метался в облаках, как испуганное насекомое, ослепленный ветром, мокрым снегом и дождем, плюхался в океан, снова взмывал в небо, пролетел, кувыркаясь, еще километров тридцать и, наконец, свалился в заросли высокой колючей травы. Несколько дней он бродил по пустынной гористой местности, пока, наконец, не заметил «Феб» с вершины далекого холма.

Леди Изабель не была расположена к сочувствию. «Вы легко отделались! – строго сказала она. – Вы совершили пиратский набег – никак иначе это невозможно назвать – и силой захватили в плен двадцать местных жителей, не проявляя ни малейшего намерения вернуть их домой».

«Неправда! – протестовал Адольф Гондар. – Я собирался доставить их обратно после того, как заработаю достаточную сумму. Я им это обещал – по-видимому, только поэтому они согласились выступать».