Космические хроники, или Почему инопланетяне до сих пор нас не нашли

Сегодня наука влияет на нашу жизнь, как никогда прежде. Можно снять трубку и уже через несколько минут разговаривать с другом, живущим в Париже. Можно путешествовать под морской гладью в подводной лодке или облететь вокруг света по воздуху на цеппелине. Радиоволны разносят наш голос по всему миру со скоростью света. Скоро телевидение позволит нам увидеть все мировые достопримечательности, с комфортом устроившись в собственной гостиной.

Все же некоторые журналисты обратили внимание на то, как полеты могут повлиять на нашу цивилизацию. После того как 25 июля 1909 года француз Луи Берио пересек Ла-Манш, пролетев от Кале до Дувра, на третьей странице «Нью-Йорк Таймс» вышла статья под заголовком «Француз доказал, что самолет – не игрушка». Далее описывалась реакция Англии на это событие:

Редакционные статьи в лондонских газетах гудели о новом мире, где островное положение Великобритании больше не делает ее сильнее; где самолет – не игрушка, а возможно, оружие, которое нужно принимать в расчет военным и политикам, и о том, что это пробудит интерес англичан к авиационной технике.

Этот парень был прав. Спустя тридцать пять лет в качестве оружия использовались уже не только самолеты – истребители и бомбардировщики – немцы развили эту идею и для атак на Лондон создали «Фау-2». Это во многих отношениях было большим достижением. Во-первых, это был не самолет, а беспрецедентно большой реактивный снаряд. Во-вторых, поскольку «Фау-2» мог быть запущен с расстояния в несколько сотен километров[49], это, фактически, была первая современная ракета. И в‑третьих, на протяжении всего полета после старта «Фау-2» двигалась исключительно под действием силы тяжести, иначе говоря, это была первая суборбитальная баллистическая ракета – самый быстрый способ доставить бомбу из одного места на Земле в другое. Впоследствии «достижения» холодной войны в области ракетостроения позволили поставить под прицел любой город, будь он хоть на противоположной стороне Земли. Максимальное подлетное время составляло всего около 45 минут – об эвакуации даже говорить нечего.

Хотя мы называем их суборбитальными, можно ли говорить, что ракеты «летают»? «Летают» ли падающие объекты? «Летит» ли Земля по орбите вокруг Солнца? Если использовать критерии, по которым оценивали братьев Райт, для полета нужно, чтобы на борту был человек и аппарат двигался под действием собственного движителя. Но никто не сказал, что эти критерии нельзя менять.

Понимая, что «Фау-2» – это огромный шаг к выходу на орбиту, многие люди сгорали от нетерпения. Среди таких людей были редакторы популярного семейного журнала «Кольерс»[50], который отправил двух журналистов на посвященный космическим путешествиям симпозиум инженеров, ученых и футуристов, состоявшийся в День Колумба[51] 1951 в году в Нью-Йоркском планетарии имени Хайдена. В мартовском выпуске «Кольерс» за 1952 год в статье под заголовком «Чего же мы ждем?» журнал писал о необходимости и важности создания орбитальной станции для слежения за разделенной железным занавесом планетой:

В руках Запада постоянно действующая за пределами атмосферы космическая станция позволяла бы надеяться на мирную жизнь, какой еще не ведало человечество. Никакая страна не смогла бы готовиться к войне, определенно зная, что за ней неусыпно наблюдает «космический страж». Это было бы концом любых «железных занавесов», где бы они ни находились.

Мы, американцы, не построили космическую станцию; вместо этого мы отправились на Луну. И после этого продолжали славить крылья. Неважно, что астронавты «Аполлона» приземлились на безвоздушной Луне, где крылья совершенно бесполезны, в посадочном модуле, названном птичьим именем. Спустя всего шестьдесят пять лет, семь месяцев, три дня, пять часов и сорок три минуты после того, как Орвилл Райт оторвался от земли, Нил Армстронг передал на Землю первое сообщение с поверхности Луны: «Хьюстон, говорит База Спокойствия. Орел приземлился».