Космические оборотни

— Вовсе нет! Успех оказался гораздо больше, чем ты мог бы предполагать, сынок. Правда, мы ничего не выкачали из него непосредственно, прежде чем он умер, но мы извлекли кое-что из тебя.

— Из меня?

— Да, вчера вечером. Мы хорошенько поработали над тобой вчера вечером. Тебя напичкали лекарствами, твоя психика была подвергнута анализу, изучены ритмы мозга — в общем, все было выкручено досуха, как белье в стиральной машине. Паразит многое выболтал тебе и оно все еще у тебя в голове, доступное гипноанализу, его можно извлечь после того, как ты освободился…

— Что же? — перебил я его.

— Мы знаем, откуда они к нам явились. Мы можем нанести ответный удар. Это Титан — шестой спутник Сатурна.

Когда он сказал это, я вспомнил то мерзкое ощущение сдавленности в горле и понял, что он был прав.

— Ты, конечно, упирался изо всех сил, прежде чем нам удалось заполучить все данные, — продолжал он, как бы вспоминая. — Нам пришлось держать тебя, чтобы ты не причинил себе вреда. Еще большего.

Он закурил сигарету. Казалось, он изо всех сил хотел быть как можно более дружелюбным со мной. Что касается меня, то мне не хотелось с ним воевать. Голова моя кружилась, и мне еще нужно было многое прояснить для себя. Титан — он был очень далеко отсюда. Марс был самой дальней точкой, куда добрались люди, если только экспедиция Сигрейвса, которая так и не вернулась, не добралась до спутников Юпитера.

И все же мы могли бы туда добраться, если бы для этого была веская причина. Мы бы сожгли их гнездо!

Он в конце концов поднялся, чтобы уйти. Когда он доковылял до двери, я остановил его:

— Пап…

Много лет я не называл его так. Он обернулся, лицо его стало каким-то беззащитным.

— Что, сынок?

— Почему ты и мама назвали меня Илахью?

— Почему? Это было имя деда матери.

— Да? Не сказал бы, что это могло быть серьезной причиной.

— Но это так, поверь. — Он повернулся, но я еще раз остановил его:

— Отец, каким человеком была моя мать?

— Твоя мать? Не знаю, как это точно сказать тебе. Ну… Она была вроде Мэри. Да, сэр, очень и очень похожа на нее.

И он вышел, так и не дав мне возможности сказать что-либо еще.

Я повернулся лицом к стене. Через некоторое время я успокоился.

Глава 12

Когда врач меня выписал, я пошел искать Мэри. У меня не было ничего другого, кроме слова Старика, но у меня было более чем подозрение, что я сделал из себя круглого идиота. Я не ожидал, что она обрадуется встрече со мной, но не переговорить с нею я не мог.

Вы думаете, что высокую рыжеволосую красавицу можно было найти так же легко, как ровное поле в Канзасе? Однако оперативники приходят и уходят, а постоянный персонал занимается своими собственными делами. Меня отослали в оперативное бюро, то есть к Старику. Но меня это не устраивало.

Пока я ходил от одной двери к другой, мои подозрения еще более укрепились. Я начал ощущать себя шпионом в своем собственном отделе.

Я зашел в биологическую лабораторию и, не застав заведующего, обратился к его заместителю. Ему ничего не было известно о девушке, имеющей отношение к «Проекту Интервью». Он снова стал почесываться и перебирать бумаги. Я вышел и направился к кабинету Старика. Иного выбора, казалось, не было.

За столом мисс Хейнс я увидел новое лицо. Я больше уже никогда не видел мисс Хейнс, да и не спрашивал, что с ней сталось. Не хотел даже знать об этом. Новая секретарша заглянула в мое удостоверение и — чудо — Старик был на месте и мог меня принять!

— Что ты хочешь? — спросил он раздраженно.

— Я подумал, что у вас есть какая-нибудь работа для меня, — сказал я, хотя это было совсем не то, что я намеревался сказать.

— По сути дела, я как раз хотел послать за тобой. Хватит тебе лодырничать. — Он что-то рявкнул в настольный интерком, поднялся и сказал: — Пошли!

Неожиданное спокойствие овладело мной.

— В секцию косметики? — спросил я.

— Твое собственное безобразное лицо вполне сойдет. Мы направляемся в Вашингтон.

Тем не менее мы все же заглянули в косметический отдел, но только для того, чтобы переодеться. Я попросил, чтобы проверили мой лучемет и личный телефон.

Часовой у выхода заставил нас оголить спины, прежде чем позволил приблизиться, и проверил их. Мы поднялись, выйдя на нижние этажи уровня Нью-Филадельфии.

— Я полагаю, что этот город чист? — спросил я у Старика.

— Если ты так думаешь, то у тебя в голове солома! — ответил он. — Смотри в оба!

Больше не было возможности задавать вопросы. Меня тревожило такое количество полностью одетых людей. Я обнаружил, что стараюсь держаться от всех подальше и выискиваю округлые плечи. Настоящим испытанием оказался подъем в переполненном лифте на взлетную площадку. Когда мы заняли места в своем аппарате и задали автомату курс, я откровенно высказался об этом.

— Куда это смотрят власти? Могу поклясться, что у одного из фараонов, мимо которого мы только что прошли, на спине было вздутие.

— Возможно. Даже весьма вероятно.

— Так чего же мы безмолвствуем? А я-то думал, что вы уже ведете борьбу на всех фронтах!

— А что бы ты предложил?