Космические оборотни

— Нам следует убраться отсюда, босс. На это место должны были бросить атомную бомбу еще минут десять назад, — попытался я пошутить черным юмором.

— Успокойтесь, сэр, — вежливо произнес командир. — Здесь не такое сосредоточение войск, чтобы оно заслуживало самой крохотной атомки.

Я хотел было спросить, откуда ему известно, что слизняки думают именно так о создавшейся обстановке, но меня перебил Старик.

— Он прав, сынок. — Он взял меня под руку и повел назад к машине. — Он прав, хотя причина совсем другая.

— Какая же?

— Та же, по которой мы не бомбим города, которые они удерживают за собой. Думаю, что правительство хочет повредить корабль. Да и ОНИ думают вернуть его себе. Поэтому-то тоже не хотят прибегать к такому оружию. Возвращайся к Мэри. Не забывай о собаках и незнакомых людях.

Я примолк, но его слова меня не убедили. Каждую минуту, как мне сейчас казалось, наши счетчики Гейгера могли начать работу. Слизняки сражались с безрассудством бойцовых петухов — наверное, потому что они не были по-настоящему отдельными существами. С какой стати они должны осторожничать в отношении одного из своих кораблей? Скорее, их беспокоило то, чтобы он не попал в наши руки, чем желание спасти его.

Мы как раз подошли к машине и стали говорить с Мэри, когда к нам подошел все тот же зеленый морской офицерик. Он отдал честь Старику.

— Командир говорит, что в вашем распоряжении все, что вы только пожелаете, сэр, все что угодно!

По его манере речи я понял, что ответ вышестоящего начальства был расцвечен всеми оттенками солдатского хвастовства.

— Благодарю вас, сэр, — вежливо произнес Старик. — Мы просто хотим осмотреть захваченный корабль.

— Так точно, сэр. Идите за мной, сэр. — Вместо этого он пошел скорее с нами, не зная, кого сопровождать — Старика или Мэри. В этой молчаливой схватке в его уме победила Мэри. Я последовал за ним, держась все время наготове и игнорируя присутствие этого сопляка. Местность вдоль побережья, если она не ухожена, практически представляет собой джунгли. Старик двинул напрямую к блюдцу.

— Осторожнее, сэр, — предупредил его офицер. — Пожалуйста, осторожнее!

— Слизняки? — спросил я.

Он покачал головой.

— Гремучие змеи.

В данных обстоятельствах ядовитая змея могла показаться столь же милым существом, как и медоносная пчела, однако МНЕ НУЖНО было все-таки не забывать о его предупреждении и поэтому я смотрел себе под ноги, когда увидел мчавшегося на нас бенгальского тигра.

По-видимому, первой открыла огонь Мэри. Мой выстрел последовал почти одновременно с выстрелом молодого офицера, возможно, даже чуть раньше. Последним выстрелил Старик. Оказавшись между нами, зверь был настолько нами исполосован, что из его шкуры вряд ли получился бы ковер на пол. И тем не менее, владевший им слизняк был цел и невредим. Я изжарил его своим вторым выстрелом. Парень без всякого удивления смотрел на него.

— Ну и ну, — сказал он. — Мне казалось, что мы очистили эту местность.

— Что вы имеете в виду?

— Один из первых бронетранспортеров, который они послали. Сущий Ноев Ковчег. Мы уничтожили все, что угодно, начиная от горилл и кончая белыми медведями. Вам когда-нибудь приходилось сталкиваться с мчавшимся на вас буйволом?

— Нет, и думаю, что не испытываю ни малейшего желания попробовать.

— Иметь дело с собаками гораздо хуже, должен вам сказать. — Он довольно добродушно взглянул на слизняка.

Мы быстро пересекли болото и вышли к кораблю титанов. Я стал нервничать еще сильнее, чем прежде. Но вовсе не внешний вид корабля сам по себе оказывал на меня какое-то чувство, близкое к страху.

Все дело было в том, что его внешний вид был каким-то не таким. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы прийти к заключению, что сделан он не людьми. Почему? Не знаю. Поверхность его была тускло-зеркальной, без каких-либо следов или отметки. На ней на самом деле ничего не было, и поэтому ничего нельзя было сказать о том, каким образом произведена его сборка. Корпус его был отполирован как плитка Иогансона.

Я не мог определить, из чего он сделан. Из металла? Разумеется, это должен был быть металл. Но было ли так на самом деле? Можно было предполагать, что корпус должен был быть или обжигающе холодным, или горячим до красного каления от выделенной энергии торможения при посадке. Я прикоснулся к нему и ничего не почувствовал, ничего. Он не был ни холодным, ни горячим. Вскоре я заметил еще одну особенность. Корабль таких размеров, садясь на высокой скорости, должен был бы обуглить добрый гектар местности. Однако вокруг была нетронутая зелень.

Мы поднялись к тому устройству, которое, по-нашему мнению, было воздушным шлюзом. В нем застрял корпус бронетранспортера. Броня его была вмята, будто какая-то гигантская рука придавила картонную коробку. Эти бронетранспортеры рассчитаны на погружение в воду до глубины 160 метров — настолько прочен их корпус.

Однако сферический люк смог повредить его. Правда, при этом он не смог закрыться. С другой стороны, металл его или какой другой материал, из которого был сделан люк, остался без каких-либо следов повреждения.