Космические скитальцы

От дикой радости Мэт хотел закричать, но в горле только забулькало и зашипело. После перегрузки тело ломило от боли.

Он растолкал старика Эйнштейна, тот, не понимая, в чем дело, часто захлопал веками и лишь потом уставился на сияющий за иллюминатором огненный шар.

— Поглядите! — закричал Фишка срывающимся голосом, который наконец прорвался из глубины его души. — Поглядите, это солнце!..

От его крика заворочались остальные. Лина, откинув рукой волосы с лица, удивленно огляделась по сторонам.

— С ума сойти, — пробормотал Сайрус, выглядывая наружу, — лес и море.

— Блеф! — не поверил Поль Марьяж, но подойдя к иллюминатору, остолбенел. Он увидел огромную белую чайку, которая пронеслась мимо так близко, что едва не задела фермы мусоровоза. — Быть такого не может, — зачарованно прошептал Поль.

Лина, сидя на полу, смотрела на открывшуюся перед ней картину молча.

Она была ослеплена разноцветной рябью солнечных бликов, играющих на поверхности голубой волны.

— Выпустите меня отсюда! — заорал Сайрус, заливаясь горячечным румянцем. — Я хочу в море, в лес, на песок!..

— Минуточку, — возразил дотошный Эйнштейн, — необходимо провести серию соответствующих анализов.

— Каких еще анализов?! — возмутился лесоруб.

— Надо получить подтверждение, что окружающая среда не представляет опасности для человека. Потерпите, мой друг, — успокаивающе добавил Сол, видя, что Сайрус, в самом деле, едва сдерживает себя.

Луддит вновь приник к иллюминатору, жадно дыша и разевая рот, будто рыба, выуженная из воды и теперь почувствовавшая возможность возвращения в родную стихию.

— Вы полагаете, это какой-то подвох? — негромко спросил старика Мэтью, пока тот заряжал в компьютер вентар-дискету.

— Не исключено, — уклончиво отвечал Сол. Однако полученная в результате экспрессанализа информация могла бы рассеять сомнения самого отъявленного скептика. Содержание кислорода и углекислоты в атмосфере неизвестной планеты в точности соответствовало земным нормам, зато не обнаружилось вредных примесей. Не было отмечено также наличие отрицательных активных сред.

— Похоже на чудо, но выходит, мы оказались именно там, куда так стремились попасть, — удивленно резюмировал Эйнштейн. — Видимо, это планета-двойник нашей Земли. Друзья мои… — У Сола перехватило горло от нахлынувших чувств… Мы — дома… Вы понимаете, мы — дома!.. Таки, да!

Все его сомнения пропали, как снег на горячем солнце. Ну может же человеку хоть раз в жизни повезти по-настоящему?!

… Распахнулся люк, и Сайрус, не дожидаясь, покуда опустится трап, плюхнулся с трехметровой высоты в теплый мягкий песок.

Он черпал песок пригоршнями и, приблизив к глазам, смотрел, как льются сквозь пальцы золотистые струи.

Потом он рванулся к морю, тихо ворошащему гальку и перламутровые раковины мидий у самых опорных ферм мусоровоза.

Войдя в воду по пояс, он бил ладонями по прозрачной лазурной поверхности и вздымал в воздух веера хрустальных брызг. При этом он выкрикивал нечто вроде: «Эй-гей-гей-го!»

— Как ребенок, — умилился Эйнштейн. — Чтоб он так жил!

Впрочем, старик и сам в эту минуту ощущал себя мальчишкой. Он озирался по сторонам, прикрыв глаза ладонью от солнечного света, вглядывался в янтарно-желтый высокий берег, отграниченный от морской глади естественным песчаным пляжем.

Чуть поодаль подымалась в небо зеленая курчавая стена девственного леса.

У горизонта высились седые горы, покрытые у основания изумрудной растительностью.

А небо!.. Оно было глубокое, прозрачное, похожее на отполированный драгоценный камень, и в вышине переплетались… туманные прожилки облаков, просвеченные насквозь ослепительными солнечными лучами.

— Неужели?.. — только и смог прошептать Эйнштейн. Он все еще не в силах был поверить, что последние дни свои проведет не в тюремном каземате и не в глухих бароотсеках космического корабля, несущегося в никуда сквозь Вселенную, а в этом благословенном крае.

Глаза его слезились не столько от яркого солнца, сколько от счастья.

Что же Фишка?.. Бедняга, он ничего не замечал вокруг.

Он покинул мусоровоз последним, когда Лина уже ступила на золотой песок, и теперь видел лишь стоящую к нему спиной тонкую девичью фигурку с пышной короной блистающих волос.

Ему мучительно хотелось подойти и взять Лину за руку, чтобы вместе с нею испытать сладостное состояние блаженства и покоя, состояние душевной неги и любви, но от одной этой мысли Фишка вспыхнул до корней волос и уставился себе под ноги.

Лина стояла, прикрыв глаза, и слушала шелест волн и крики чаек. После опостылевшего гудения двигателей корабля эти простые и естественные звуки казались ей дивной музыкой.

Внезапно внимание Сола привлек яркий отблеск в глубине зеленой рощицы, выбегавшей по косогору к самой воде.

Он напряг зрение и разглядел очертания плоского двухъярусного строения, нависающего на сваях над волнами.