Космические тайны курганов

На более раннем сосуде заметно подражание изо­бразительному канону. Как и на шумеро-аккадских пе­чатях, в центре нарисован страж леса, справа от него — быкоподобное существо, а слева — существо человеко­подобное; ближе к последнему расположено дерево. На более позднем сосуде канон нарушается: рога зверопо­добного существа спрятаны внутрь его головы, челове­коподобное существо следует после него, а дерево сосед­ствует со змием. Эти отступления соответствуют литера­турной версии: безрогий Энкиду убивает защищавшего лес Хуваву. Изображение последнего на обоих сосудах ближе к эпическому образу.

Помимо уподобления Хувавы молнии, обыграны 7 его "шейных одеяний" или "лучистых сияний": на пер­вом сосуде это 7 следующих за головкой молнии-змия отрезков, а на втором 7+7 черточек, из которых состоя­ли две пары составляющих молнию-змия углов... В об­щем же, на поставленный выше вопрос следует ответить так: заметно глубокое знание литературного текста в письменном или скорее в устном его изложении, вы­тесняющего следование виденным, но уже забываемым (на втором, более позднем сосуде) изображениям шуме­ро-аккадского образца.

По мнению В. К. Афанасьевой, глубоко изучившей и литературные варианты, и близкие к ним изображения битвы героев в лесу, этот мифологический сюжет "произ­водит впечатление древних обрядов". А вот на приазов­ских сосудах он действительно включен в обряд — по­гребальный. Посмотрим, как же преобразился сюжет и заключенная в нем идея: порубка священного дерева, уничтожение его "вечного" стража и принесение за это искупительной человеческой жертвы.

Прежде всего обращает внимание календарная осно­ва орнаментации обоих сосудов. На первом сосуде она отчетливее всего проявляется в количестве черточек, образующих 83 ветки деревьев, которые как бы соеди­няют 103 луча под венчиком со 180 насечками на дне сосуда. Две последние фигуры символизировали, по-видимому, бога Солнца, покровительствовавшего героям, и группу демонов Ануннаков, проживающих у корней деревьев. Общее же количество отрезков составляет священное число 366, соответствующее количеству суток в году. Разница количества черточек, которыми изобра­жен Хувава перед и после боя, соответствует количеству месяцев в году: этим же количеством черточек изобра­жен Энкиду, принесенный в жертву во искупление по­рубки леса. Число 12 присутствует в изображении всех четырех деревьев на втором, более позднем сосуде.

Анализ календарно-числовой магии можно продол­жить, но и приведенных наблюдений достаточно для вывода, что обряд погребений с сосудами обращен к го­довому циклу. Этот цикл указан и в "Поэме": Гильгамеш и Энкиду отправляются за кедрами в сопровождении 50 воинов, и им повсюду сопутствует число 7. 52x7 = 364, где первое число соответствует количеству недель в году, второе — количеству суток в неделе, третье — количеству суток в году. 1 или 2 недостающих дня могли символизироваться срубленным кедром и уби­тым Хувавой. Не случайно и то, что пораженный в отместку за его убийство недугом Энкиду умирал 12 дней.

Судя по ориентации, захоронения с рассматриваемы­ми сосудами были приурочены к закатам Солнца в дни зимнего и летнего солнцестояний. Покойники уподобля­лись, наверное, Энкиду — искупительной жертве. Назна­чение же их сводилось к тому, чтобы помочь дневному светилу преодолеть нижнюю и верхнюю точки странст­вий в потустороннем мире.

Утраты и обретения, сказавшиеся при переходе сю­жета из "Поэмы о Гильгамеше" в погребальный обряд, из среды раннеклассовой в первобытнообщинную, не совсем очевидны. Основное препятствие в том, что неиз­вестны ни причины смерти, ни общественное положение погребенных: мужчины средних лет и взрослого с мла­денцем. Однако есть данные, которые позволяют сделать достаточно определенные выводы. Эти данные можно разделить на два тесно взаимосвязанных между собой вида: те, что отражают шумеро-аккадские и другие влия­ния на население Азово-Черноморских степей, и те, ко­торые показывают преодоление таких влияний.

Погребения, содержавшие рассмотренные выше со­суды, относятся к так называемой катакомбной культу­ре. Название дано археологами по типу могил, потеснив­ших в XXII—XVIII веках до нашей эры ямы, а также каменные и деревянные гробницы. Катакомбные могилы состояли из колодца, у дна которого вырывался узкий и короткий лаз, ведущий в подземную камеру размерами около 2,5x2x1,5 метра. После размещения в камере покойника, укладки погребального инвентаря, возлия­ний, воскурений и прочих ритуалов лаз закрывали кам­нями, деревом или глиной, а входную яму засыпали землей.