Космический авантюрист с Земли

— Да капитан, — ответил я. — Что такого? Привыкай, у меня на судне царит полный порядок и жесткая дисциплина. Кто не слушается, тот получает взыскания и наказания… еще придумаю какие.

Девушка иронично хмыкнула, но продолжать скользкий разговор не стала. Вместо этого развернулась в сторону удаляющейся тюрьмы и стала смотреть. То ли мысленно желала ей провалиться поглубже, то ли вспоминала хорошее (если подобное было) и плохое, приключившееся с ней за время отсидки.

Когда стены и постройки скрылись в дымке, она развернулась обратно, принявшись с интересом глазеть по сторонам. Молчание нарушила только тогда, когда излишне резко дернул штурвалом, уходя в сторону от крупной птичьей стаи, вылетевшей прямо перед носом.

— Аккуратнее, — не то попросила, не то приказала девушка. — Где тебя только учили обращаться со штурвалом.

— Где надо, — огрызнулся я, уже начиная подумывать о поспешности решения принять в экипаж эту особу, — там и учили.

— Ха, — с язвительной улыбкой, парировала собеседница. — Не знаю, где ты учился летать, но занятия ты точно прогуливал.

— Он их не прогуливал, — заухмылялся Шис. — Их всего было только одно.

— Не поняла, — обратилась девушка к моему напарнику, — поясни.

— Он только один раз на симуляторе корабельном потренировался, — ответил тот и добавил через секунду. — Вчера.

— Что??? — выдохнула девушка и завизжала почти прямо мне в ухо. — Стой, стой! Ты зачем меня из камеры вытащил, чтобы угробить сразу после этого? Спускайся, я сяду за штурвал.

— Вот еще, — буркнул я. — Ты в экипаже на правах стажера. Прав почти не имеешь. И точно не можешь указывать СВОЕМУ капитану, что тот должен делать.

Девушка замолчала, но очень характерно стала дышать, словно с трудом борясь со злобой.

— Капитан, — м-да, рановатенько я подумал о ее молчании, — а гробить экипаж — это хобби или просто самодурство?

Сказано это было подчеркнуто вежливым тоном. Но очень ясно и понятно, что это не более чем издевка.

— Эх-хе, — протяжно вздохнул Шис, — что-то слышится знакомое. Капитан, тебе ничего не кажется…

— Кажется, — ответил я, не дослушав до конца. — У нас уже есть одна особа на борту, которая умело доводит всех до белого каления. Похоже, хакеры передают свой характер своим творениям.

— Вы о чем? — непонимающе посмотрела Лена на Шиса и на меня. Но ее проигнорировали. Шис, видимо, думал, как ему жить дальше, когда на борту нашего корабля окажется целых две доставалы. А я… я увидел непередаваемое зрелище впереди, которое до этого нигде не встречал.

— Смотрите, — указал я товарищам и повернул скутер в указанную сторону, — что это?

Впереди, возвышаясь (совсем немного, но и этого хватало) над верхушками лесных исполинов стояли огромные каменные фигуры. Вытесаны из сероватого камня, издалека выглядели образцом скульптурных работ, на которые надо равняться. Только приблизившись, я различил выбоины и сколы, оставленные временем и непогодой. Кроме размеров они выделялись и внешностью. У каждого каменного истукана было несколько пар рук. Куда там индийскому слоновоголовому божеству — по имени Ганеша, с его четырьмя руками. У этих статуй их было штук двадцать. Правда, время (или иные противники камня) сумело оторвать несколько. Статуи, у которой имелся бы полный комплект, я отыскать не смог. Расположены они были на огромном поляне и стояли по кругу.

— Десять штук, — прошептал Шис, сосчитав статуи. — И зачем они тут нужны?

— Кладбище дикарей, — просветила нас местная старожила, как я ее мысленно обозвал (не дай Бог вслух ляпнуть — стрескает без соли). — В каждой ладони у истукана несколько могил. Дикари приносят своих умерших и укладывают в руки статуй. Считают, что так они быстрее уйдут на небо.

М-да, мне вот очень интересно, как эти чудаки затаскивают своих мертвых соплеменников вверх. Тут же метров под двадцать будет — самая высокая ладонь. Нижние расположенные где-то на уровне семи метров, что тоже не очень мало.

Из любопытства я остановил скутер, собираясь получше рассмотреть памятники прошлого — лет им было ой как много. И внезапно вздрогнул, когда по прозрачному колпаку звонко щелкнул увесистый булыжник, оставив крохотную царапину.

— Что за… — проговорил я вслух, — кто кидается? Не статуя разваливается случаем?

— Там похоронная процессия внизу, — сообщил мне Шис. — По-моему, им наше присутствие не по вкусу.

Под нами, чуть в стороне от той статуи, возле которой я находился, собралась толпа полуодетых (или полураздетых — из одежды была набедренная повязка, несколько ниток бус и какие-то чехлы или сумки на поясе и спине) людей. Восемь из них удерживали в руках плетеные из веток носилки — две штуки. Еще шесть или семь дикарей раскручивали в руках непонятные приспособления. Только когда в скутер полетели увесистые каменные голыши, я опознал обычные пращи. Чтобы избежать попаданий, я попытался уйти в сторону, но из-за отсутствия нормально полетного стажа и близости истукана не смог справиться с управлений и…

— Что творишь? — громкий визг девушки заглушил звук сминаемого металла и разрываемого пластика. Скутер немедленно повело в бок и вниз.