Космобиолухи

— На что угодно, короче,— опомнился капитан.— Но терпеть ее выходки я больше не намерен!

— Еще неизвестно, кто кого терпит! — отгавкнулась «Маша» и оскорбленно исчезла с платформы, оставив после себя картинку расползающегося ядерного гриба.

— Да что она такое натворила?

— Представляешь, эта дрянь киборга покрывает! Еще и нахамила, паршивка! Эх, хакера бы сюда, я бы их обоих...— Станислав стукнул кулаком по столу, чашки подскочили. Вениамин торопливо схватил свою за ручку, но было позд­но: с донца уже капало.

— Хор-р-рошо,— пророкотал доктор тоном, вообще-то ничего хорошего не сулившим. Одержимость друга кибор­гом вконец его достала. Спокойный, рассудительный чело­век за считаные дни превратился в злобного параноика! Сколько ж можно?! — И кем ты готов пожертвовать?

— В каком смысле? — Станислав сел и, невзирая на ды­мок над чашкой, сделал большой глоток. Пересохшее горло стало обожженным, из глаз брызнули слезы, что не улучши­ло капитану настроения.

— Ну что ты сделаешь с киборгом, когда найдешь?

— Пристрелю как бешеную собаку, что ж еще?! — от­кашлявшись, искренне удивился вопросу Станислав.

— А вместе с ним — кого? Теда? Полину? Марию Сидо-

ровну?

— Это всего лишь маска! — защищался капитан.

— И чем же она отличается от лица, если ты уже неделю отличить не можешь?

— То есть для тебя нет разницы, с программой ты общае­шься или с живым человеком?!

— Иные программы,— выразительно сказал доктор,— поприятнее людей будут. А если это, скажем, я — тоже при­стрелишь?

— Да! — запальчиво подтвердил Станислав.— То есть... Поздно. Вениамин со стуком поставил так и не пригуб­ленную кружку, молча отодвинул стул и пошел к медотсеку.

— Вень, ну чего ты? — спохватился капитан.— Я же знаю, что это не ты!

— А вот я насчет тебя не уверен! — огрызнулся доктор, и створка задвинулась.

— Венька! — Станиславу тоже резко расхотелось чаю. В раздумье покрутив кружку за ручку туда-сюда, он встал, подошел к медотсеку и тихо, виновато постучался.— Ну из­вини, я был неправ...

— Я тоже,— неестественно спокойно отозвался друг, чем-то позвякивая — видно, взялся наводить порядок в шкафу, чтобы унять нервы.— Капитан из тебя паршивый!

Станислав до боли стиснул кулаки. Нет, расквасить Ве­ньке нос ему не хотелось. Но и лупить в сердцах по стене было глупо.

К тому же за спиной прошелестела дверь шлюза, и капи­тану пришлось срочно брать себя в руки.

Владимир поглядел на Станислава с легким неудоволь­ствием, однако продолжил путь к холодильнику. Вытащил оттуда ополовиненную банку с паштетом, оставшимся с завтрака, брезгливо принюхался, но все-таки соорудил огромный бутерброд, еще и майонезом из тюбика сверху полил.

— Да, капитан, давно хотел сделать вам замечание. Ска­жите своим подчиненным, чтобы перестали увиваться во­круг моей лаборантки,— небрежно, но в приказном поряд­ке бросил микробиолог.— Ато знаю я этих романтиков кос­мических дорог: вскружат доверчивой девчонке голову, и ищи-свищи их потом.

Капитан уставился на ученого, как настоятель монасты­ря, послушников которого обвинили в групповых оргиях. Даже заядлый казанова не стал бы крутить амуры на борту космического судна, более того — самые пропащие пираты, узнав о таком, без разговоров выкинули бы сластолюбца в открытый космос. В портах — святое дело, Ее Величество Любовь — тоже понятно (хоть и «кхм»), но вносить раздрай в экипаж ради проходной интрижки?! И, что самое сущест­венное, среди космолетчиков это считалось Дурной При­метой, которая действовала мощнее брома.

— Я ручаюсь, что в обществе моих ребят вашей лаборан­тке ничего не грозит,— ледяным тоном отчеканил Станис­лав.— Даже если она сама попросит.

— Все равно, нечего ей к ним бегать,— упрямо буркнул Владимир.— Она сюда работать прилетела, а не на танцульки.

— Но не круглые же сутки ей работать! — вступился за бедную девушку капитан.— Полина и так приходит к нам только по вечерам, нельзя же требовать от молодой...

— Молодость,— нравоучительно поднял палец уче­ный,— это время закладывать фундамент для старости. Чем больше наработаешь сейчас, тем больше пожнешь потом. Вот вы, например, чем в молодости занимались, что до сих пор вынуждены грузовики гонять?

Станислав на миг потерял дар речи, а потом показал чем. Прижатый щекой к стене (к ней же, чуть ниже, прилип паштетом бутерброд), ученый вмиг растерял половину спе­си и взвыл:

— Что вы себе позволя-а-аете!

Капитан еще круче заломил ему руку и, стараясь сдержи­вать эмоции, негромко сообщил на ухо:

— А грузовики — просто мое хобби. Ясно?

— Я-а-асно! — Отпущенный Владимир шарахнулся от Станислава, тонко выкрикнул: — Да он ненормальный ка­кой-то! — и выскочил из корабля.

— Киборг в белом халате! — сердито бросил в ответ капи­тан самое страшное на данный момент ругательство.

Бутерброд отлип и с мягким шлепком упал на пол.

Минут через десять из каюты вышел Дэн. Увидев одино­ко сидящего за столом капитана, уткнувшегося лбом в сцепленные руки, рыжий попятился к двери, но Станислав поднял голову и ворчливо окликнул:

— Да не бойся ты, заходи.— И неожиданно для самого себя добавил: — Чаю хочешь?