Космофлот: Война и миры (СИ)

Вот, не подымится к утру над горизонтом и вторая бегущая звезда — и что тогда? Выйдет старейшая Уна, ударами в свой старый ржавый чайник созовёт народ, и объявит всем: — «Всё, фиане, время кончилось!» — так что ли? И что дальше? «Всем спасибо, все свободны!»?! Хорошо бы. Но нет во всех Великих Тундрах племени под названием «Верящие в счастливый исход». Может, и были когда-то такие, да видать, не выжили, и даже памяти о себе не оставили. Так что, что бы ни загадали древние предки под фразой «конец времени», одно ясно: жди беды.

Сам же Аренк, чем дольше об этом думал глядя на полную звёзд бездну тьмы над головой, тем больше склонялся к мнению, что «конец времени» должен приоткрыть некие древние космические тайны…

— Аренк! — раздался вдруг грозный голос отца, словно демоническая труба, возвещающая вселенские беды: — Позор на мою голову! Где тебя носит! Сколько раз, бесстыжие твои глаза, сколько раз я должен повторять тебе простую мысль, что бы до тебя, наконец, дошло?! Нельзя смотреть на звёзды! Немедленно в схрон! Сию же минуту!

Аренк в страхе перед гневом отца подскочил, схватил в охапку одеяло из шерсти мурока, роняя звёздные таблицы, и, наполняясь чувством вины, которое тяжестью своей сгибало спину, склоняло голову, побрёл в схрон к отцу.

К счастью для Аренка, почти сразу за ним в схрон вошла старейшая Уна. Видать, трубный рёв отца разбудил старушку.

— Чего кричишь на ребёнка, словно раненый мурок? — сразу же набросилась она на отца.

Худенькая, словно высушенная солнцам, сгорбленная годами, морщинистая, словно… впрочем, вряд ли во всех Великих Тундрах отыщется нечто настолько же морщинистое. И при всём этом горячая, словно вскипевший чайник, подвижная, словно молодая невеста. И хитрая. Бесполезно подыскивать сравнение, ибо в мире точно нет никого близкого по хитрости! Полярные лисы? Ха! Да если бы те умели говорить, то лучшие из них, хвастаясь хитростью, наверняка бы сравнивали себя со старейшей Уна! Но главное — прабабушка Уна — добрая! Самая добрая во всех Великих Тундрах! И самая мудрая.

— Бабушка Уна! Не мешайте мне воспитывать сына! — попытался настоять на своём праве Шикики-Шижи. — Он должен запомнить, что смотреть на звёзды нельзя! Плохая примета! Это беду приглашать в свой схрон!

— Он мне помогал! — не раздумывая, заявила Уна, старый звездочёт клана. — У меня-то глаза совсем уже плохо видят. Мне звёзды не рассмотреть.

— У тебя есть ученик! — отрезал Ширики-Шижи, вождь племени «Последних», и отец Аренка.

Уна разом утратила решимость, и вместо блеска азарта в её глазах разлилась печать:

— Мой ученик… Хоки… — прошамкала она.

— Вот именно, — строго сказал вождь, — Хоки слишком засматривался на звёзды, и тем навлёк на себя несчастье! Теперь твой ученик — Чучип. Он зоркий, и осторожный.

— Чучип, — старушка встряхнулась, словно намокшая ворона, и грозно прокаркала: — Чучип вчера не досчитался бегущих звезд! Не путай осторожность с ленью, вождь! Мне нужна ещё пара молодых глаз! Что, если обе звезды пропали? Что если оба глаза демонов погасли?

— Хватит, бабушка! — попытался прекратить спор Ширики-Шижи. — Хватит нам одного звездочёта! Не хватало ещё всё племя собрать, и вместе пялиться в бездну! А мой сын — самый последний тебе помощник! Нет, не так! Мой сын совсем тебе не помощник! Так! Мой сын станет однажды вождём племени! И сейчас ему следует стараться соответствовать! И уж точно нельзя ему смотреть в проклятую бездну!

Аренк сник: этот аргумент отца был железным аргументом. Даже прабабушка Уна не найдёт, что возразить! Потому что тут возразить совершенно нечего!

— Ты прав, вождь! — закивала головой Уна, щурясь и улыбаясь хитрой своей улыбочкой. — Аренк твой достойный сын, и ты должен быть уверен, что уж мы с ним об этом помним лучше других. Ты утомился, вождь, должно быть. Тебе бы на горячие источники надо. Подлечил бы нервы, успокоил. И помылся бы.

— Я моюсь регулярно, бабушка! — отмахнулся отец, но как раз это было ошибкой — называть старейшую племени бабушкой. Надо было придерживаться официального тона. Официально он — вождь, и за ним последнее слово. А вот если Уна — бабушка, то он — внучек, и чьё слово тогда последнее? Правильно. Слово старшей в семье.

— И молодец, внучек, молодец, — закивала старушка, подходя ближе, и мягко беря вождя под локоток. Затем за тот же локоток развернула внука к себе спиной, и, охнув, заявила: — А за ушами-то! За ушами грязь! Сколько раз тебя бабушка учила уши мыть?

— Старейшина Уна! Ты разговариваешь со своим вождём! — спохватился отец, но было уже поздно.

— Шижи, милый мальчик, — напирала бабуся, — вот, как за ушами грязь отмоешь, так и будешь вождём! Не пристало вождю с грязными ушами ходить, внучек! Ай-ай! Вот, уже мнится тебе, будто я своего правнука в звездочёты учу! Взбредёт же такое в голову! Попросила старенькая бабушка правнука помочь, что же тут такого? Это всё нервы, внучек, нервы! Отправляйся завтра же на горячие источники! И нервы укрепишь, и за ушами отмоешь!