Космофлот: Война и миры (СИ)

— Бабушка! — обиженно и растерянно отозвался Ширики-Шижи, но, сконфуженный, ушел к себе, оставит свою бабушку с её праправнуком.

— Ну, как, видел бегущую звезду? — тут же как ни в чём не бывало поинтересовалась Уна у правнука.

— Нет её нигде, — буркнул Аренк, всё ещё под впечатлением спора старших. — И что же теперь делать?

— Как что? — удивилась старая Уна, — Спать ложиться! Ложись, ложись! И я, старая, пойду к себе.

Аренк так и сделал — лег спать. А утром отец держал совет со старейшинами. Аренк случайно услышал часть их разговора — уж больно разошлись, голоса повысили! Ой, не к добру!

— Всё же ясно, как солнечный день! Закрыла космическая бездна злые глаза, значит, нечего теперь бояться! — громко настаивал отец, явно сердясь на упрямство стариков, не желающих принять простую истину. — В Завете ясно сказано: «конец времени»! Всяк разумеет: конец времени опасений, конец власти старых страшилок! И не нужны больше звездочёты! Совсем!

— И что же, по-твоему, теперь будет?

— Новое время теперь будет! — возвестил отец, разошедшийся пуще прежнего. — Конец старому времени — начало новому!

— Нет, юноша! — прикрикнул на него один из старейшин. — Конец времени означает конец покоя! Снова со звёзд спустятся ужасные кохи! Кохи-Пожиратели! Кохи-Разрушители!

— «Утративший веру в Завет погудит и себя и других!» — торжественно и грозно провозгласил другой старейшина. — Так начитаются Заветы! Это простая истина есть первейший из Заветов!

— Верен я Заветам предков! — возразил вождь. — Верую! Верую, что со звёзд приходят к нам болезни, неудачи. И что не следует дразнить звёзды. Смотреть на небо — плохая примета, это значит привечать беду! Это Завет! И я говорю вам: не будет больше никто считать звёзды! А что предлагаете вы?! Увеличить число звездочётов! Неслыхано!

— Всё серьёзно, вождь Шижи! — подала голос старейшая Уна, голос строгий и звонкий, по-свойски сокращая имя вождя. — Глаза в небесах погасли, потому что демоны спускаются сюда! Нам надлежит внимательно следить за небом, дабы не пропустить знаки Нашествия! Это вопрос выживания, Шижи! Вопрос выживания всех! К таким вещам нельзя относиться пренебрежительно! Уж вождь должен бы это понимать лучше прочих!

— Простите, старейшины, но что если ваш разум помутился от старости? — хмуро и довольно грубо возразил Ширики-Шижи, — Ведь такое бывает?

— Можешь не верить нам, — громко заявил первый старейшина, — но не смей подвергать сомнению Завет!

— Старики, бывает, выживают из ума, — спокойно сказала Уна, — но не все разом! Мы же единодушны!

— Ты вождь этого племени, — уже гораздо спокойнее заговорил первый советник, — и твоё слово в любом споре последнее. Таков Завет. Но мы, старейшины, можем решить, что племени нужен другой вождь. И это тоже Завет.

— Не доводи до беды! — воскликнул второй старейшина, непонятно к кому из спорящих обращаясь. Впрочем, возможно, к каждому.

— Будь по-вашему, упрямые старики! — почти прорычал Ширики-Шижи. — Из уважения к вашим сединам в этот раз я уступлю. Возьмите каждый по молодому фианину…

— Плохо! — прервала его Уна. — Даже у зоркого глаза устанут и не смогут смотреть всю ночь! Наблюдателей надо менять, и чем чаще, тем лучше.

— Так скольких вы хотите втянуть в безрассудное глазение на звёзды?! — возмутился вождь, теряя остатки терпения.

— И ещё надо выставить пару сильных мужчин у древних шлюзов, — продолжала Уна строгим учительским тоном, явно осуждая внука за то, что тот перебил старейшую. — Мы должны быть готовы пустить воду в жерло вулкана Охтырдыж! Таков Завет предков!

— Если вера твоя в Завет ослабла, — затянул второй старейшина торжественным речитативом, — если ты усомнился в Завете, ступай в священные пещеры предков! Мы, старейшие хранители Пути, откроем тебе тайные проходы! Ступай, и убедись!

— Я был там дважды! — взорвался Ширики-Шижи. — Ты и сам должен понимать, старик! То, что хранится в тех пещерах — прямая угроза всему нашему миру! Давно пора было уничтожить проклятые пещеры! Залить лавой вулкана Охтырдыж! Да поглотит огонь скверну!

— Как ты смеешь такое предлагать?! — воскликнул возмущённо первый старейшина.

— Ты слишком разгорячился, вождь! — поспешил вмешаться второй старейшина.

— Мы сделаем перерыв! — объявила Уна. — Мы все наговорили друг другу лишнего! Нам всем необходимо успокоиться. Вечером мы соберёмся снова, и решим окончательно!

— Решим, кто будет вождём «Последних», — довольно громко проворчал первый старейшина.

— Попробуйте, — рыкнул Ширики-Шижи, повернувшись к старикам спиной, и собираясь выйти вон, — никто из молодёжи не пойдёт за вами, старики!

— Он остынет и успокоится, — отчётливо проговорила Уна в спину уходящему вождю.

И тут Ширики-Шижи почти налетел на сына, застывшего в смущении от того, что стал свидетелем невиданного скандала.

— А, сынок! Тебя то я и ищу! — заявил Ширики-Шижи, хлопнув Аренка по плечцу. — Время пришло! Ты же помнишь?

— О чём, отец? — не понял Аренк.

— О твоей помолвке, глупый! — нахмурился недовольно Шижи. — Сговорено было много лун назад.