Космофлот: Война и миры (СИ)

— Принципиальная непознаваемость вселенной — утверждение не бесспорное, — осторожно заметила Аритайя, — так что это слабый аргумент.

— Можно поспорить, — согласилось толстое «дерево», — но давайте пока предположим, что вселенная всё же безупречно логична, даже если наш несовершенный разум не в силах это доказать.

— Так и есть! — уверенно тряхнула головой Алугомайя, и вернулась к уже пройденной точке спора: — И тогда, опять-таки, мы неизбежно придём к объединению пространства и времени в единый континуум! Вы же не станете спорить, что с точки зрения той самой логики пространственные и временные координаты концептуально коррелируют? Просто взгляните на элементарное уравнение движения!

— Ай-я-я я не могу следить сразу за столькими ветками рассуждений одновременно! — взмолилась Аритайя. — Вы плетёте слишком густую крону из рассуждений!

— В таком случае, милая, придерживайтесь ствола беседы, — предложило самое высокое «дерево», и обозначило тот самый «ствол»: — время не тождественно пространству, объединять их в континуум нет смысла. И если пространство — тут мы с вами можем вполне согласиться — можно представить как метасущность, то с временем так нельзя!

— Давайте всё же вернёмся к определению времени, и завершим хотя бы эту ветвь беседы, — предложил толстяк, вернувший к этому моменту своим верхним ветвям отнятую тонким коллегой высоту. — Время, это процесс порождения следствий причинами.

— И в таком случае должно быть ясно, что время многомерно и течёт разом во все стороны, поскольку многие причины имеют сразу набор разновероятностных следствий, — поддержало его самое высокое «дерево», которое на молчаливое соперничество за высоту двоих своих товарищей взирало со снисхождением.

— А! Апчхи! — громко выразил свою позицию Аренк.

— Я тоже устала, и мозги уже не шевелятся, — вздохнула Алугомайя.

— Да, давайте отложим, — согласилась Аритайя, и всё-таки высказалась: — Но теки время сразу во все возможные стороны, каким бы тогда образом сложилась устойчивая итоговая картина вселенной? Мы наблюдаем лишь один результат, а не интерференционную картину всех разновероятных последствий разом!

— Что, правда? — удивилось толстое «дерево», и даже ветви раскинуло в стороны, чем тут же воспользовалось «дерево» тонкое, снова вытягивая свои верхние ветви вверх над толстяком.

— Как вы можете такое говорить, — поддержало «толстяка» самое высокое «дерево». — Ведь вы же разговариваете со всеми нами одновременно!

— Вот именно, — пискнуло тонкое «дерево», отчаянно стараясь не дать толстому вернуть утерянную от удивления высоту. — Я тут единственное существо, а вы разговариваете со всеми мною разом, и утверждаете, будто время линейно! Это просто смешно!

— Всё, всё, всё! Пожа-а-алуйста! — взмолилась Алугомайя, — Я сейчас мозг вывихну же! И помру от истощения!

— Да! Истинно говорю вам: необходим перерыв на обед! — заявил Аренк.

— На ужин, вообще-то, — вздохнула Аритайя, глядя на красочный закат.

— Дети! — позвала Алугомайя. — Где вы там?! Возвращайтесь немедленно!

— Мы можем неторопливо поговорить за едой, — неуверенно предложило толстое дерево, протягивая фианам ветви с фиолетовыми плодами. — Те, что в крапинку берите — они спелее!

— Не забывайте, друзья мои, шкурку не ешьте! — напомнило самое высокое «дерево» — У нас с вами белки совершенно несовместимые, и моя плоть для вас никак не может быть съедобной! А вот внутри под скорлупой — это специально для вас!

— Вкусно! — прокомментировал Аренк, вгрызаясь в самую середину разломленного надвое плода.

— Что, правда? — удивился толстяк, и тут же обрадовался: — Ну, наконец-то! Столько экспериментов! И всё практически вслепую!

Алугомайя покосилась на плотную рощицу пока совсем маленьких растений — это «анализы». Местные «деревья» — ходячие биохимические лаборатории, анализ инопланетных ДНК делают быстро, но вот результаты расшифровки придётся ждать долго — пока те результаты укоренятся, пока прорастут, пока в силу войдут. Лишь будущей весной эта молодая поросль сможет сообщить свои результаты. Хорошо, что Лес нашёл другой способ: попросил образцы белков, и сумел вырастить с сотню различных плодов, содержащих подходящий для метаболизма фиан материал. Но вот проблему вкуса Лесу решить пока не удавалось: лучшие из плодов оказывались совершенно безвкусными.

— А можно мне тех, вчерашних, в зелёную полоску? — смущаясь, попросила Аритайя.

— Чего так? — смачно чавкая, поинтересовался Аренк.

Аритайя только покосилась на парня, смущаясь ещё больше и не решаясь признаться, но глядя, как дикарь из Великих Тундр вгрызается в мякоть, как разлетаются фонтаном брызги сока, девушка не выдержала, и озвучила:

— Эти плоды… они похожи… на попу!

Аренк замер, потом осторожно сложил половинки плода вместе, и заключил, хмыкнув:

— Действительно, похоже! — и продолжил смачно чавкать.

— Вот, попробуй эти, — предложило тонкое «дерево», опуская в руки Аритайе ветку с гроздью небольших орешков.

— Спасибо! — поблагодарила та. — И прощай, Лес! Ну, правда! Нам же лететь давно пора, а мы уже неделю прощаемся.