Космофлот: Война и миры (СИ)

Аренк тут же сорвался с места и понёсся по тропинке к детям. Аритайя задержалась, что бы спросить:

— Что с ними?

— Неподвижны. Молчат, — лаконично ответил Лес.

Алугомайя охнула и покачнулась, Аритайя поддержала её.

— Отравление исключается! — заверил их толстяк, пряча в кору глаза. — Они ели эти плоды… похожие на попки…

— Мы пытались добавить пище вкус с помощью минеральных солей, — заговорило самое высокое «дерево». — Никаких сложных соединений! Поверьте, я прекрасно знаю, что такое яды, и говорю вам: отравление я категорически исключаю!

— Что же тогда? — слабо поинтересовалась Алугомайя.

— Какие-то побочные эффекты, возможно, даёт ваша аутоимунная система…, - неуверенно прошелестел толстяк.

Детей Аренк нашёл быстро: те лежали в обнимку в траве, и тихонечко посапывали. Медицинские индикаторы на их комбинезонах уверенно горели зелёным светом.

А двумя часами позже в медотсеке «голос» звездолёта объявил:

— Жизненные показатели в норме. Ярко выраженный седативный эффект. Медицинское вмешательство не рекомендуется.

Услышав это, Алугомайя, нервно расхаживавшая по медицинскому отсеку, шумно выдохнула, устало прикрыла глаза, и… сползла по стенке на пол, засыпая. Аренк в кресле в углу безвольно уронил голову на грудь.

Аритайя устало поглядела на обоих, вздохнула, и снова перевела взгляд на детей, что лежали рядком в белых медкапсулах.

— Вот и надо улетать! — сама себе скомандовала девушка.

Уложить Алугомайю в медкапсулу Аритайя с трудом, но смогла. А вот Аренка оставила в кресле: стартовую перегрузку он и там перенесёт. Только защёлкнула страховочные ремни, и спинку кресла немного опустила: что бы голова Аренка не падала ему на грудь, а лежала на подголовнике.

Следующей задачей было подобрать на пульте управления нужную комбинацию древних иероглифов.

— Всё же тупая ты машина! — ворчала девушка. — Мог бы хотя бы простейшие команды с голоса понимать! Ох уж эти предки!

— Предстартовая готовность, — игнорируя её ворчание, объявил «голос звездолёта». — Все системы в норме. Экипаж на борту. Расчётное время выхода на орбиту сорок минут, казус десять косекуров!

Нет, ни Аритайя, ни бережный хранитель заветов предков, Аренк, что такое касекуры, и какой в этом казус понятия не имели. Утерянное знание. Но иногда Аритайе казалось, что «голос» просто издевается над потомками своих создателей.

— Предки! — вздохнула Аритайя. — Вот я вам при встрече на том свете всё выскажу! Касекуры вам в душу! — и нажала «старт».

Девушка-сенсорик ворчала, потому что на душе было тревожно, и чувство неправильности происходящего начинало уже навязчиво давить. Однако Аритайя списывала это на усталость и переживания за детей, наевшихся фруктов с таким ярким эффектом, но слава предкам, все лишь седативным.

То, что она ошиблась в диагностике своих чувств сенсорик и офицер наблюдения осознала слишком поздно.

— Внимание! Отмечаю сигнатуры аппаратов хищной расы кохи! — бесстрастно объявил «голос звездолёта», и подсветил на поверхности передней полусферы рубки отметки стаи фрегатов, несколько крейсеров, и целый рой перехватчиков.

Мысли Аритайи судорожно заметались: немедленно уйти в гиперпрыжок? Или лучше нырнуть обратно в атмосферу, и попытаться спрятаться где-нибудь на поверхности, в Лесу?

— Внимание! Отмечаю множественные пуски ракет!

— Назад! Назад! Падай назад, в Лес! — отчаянно кричала девушка, лихорадочно тыча пальцами в древние иероглифы на панели управления. Кричала зря — звездолёты системы «Наследие Предков» могут говорить, но не умеют слышать.

— Ошибка курса! — прокомментировал её метания беспристрастный «голос». — Рекомендую поправку! — и на панели перед Аритайей высветилась баллистическая дуга, ныряющая в жерло потухшего вулкана.

— Ай да предки! — воскликнула девушка, нажимая на пульте «исполнить». — Ваши бы касекуры вам, да по самые Заветы!

«Наследие Предков» довольно грубо переложил вектор тяги, и рухнул вниз, к поверхности. С каждой секундой всё больше проигрывая ракетам хищников в скорости, древний звездолёт всё же успел нырнуть в жерло давно потухшего вулкана. Ракеты взорвались о склоны. Удар о сыпучий склон вышел скользящим. А жерло древнего потухшего вулкана оказалось весьма глубоким. Стенки сужались, пока скользящий вниз звездолёт не застрял между ними.

— Повреждения обшивки 10 процентов! Перенапряжение несущей конструкции двадцать семь процентов! — комментировал падение «голос». — Деформация корпуса! Разгерметизация грузового отсека! Разгерметизация второго технического коридора! Повреждение обшивки двадцать процентов! Деформация несущих конструкций! Опасные деформации креплений маршевого двигателя! Повреждения обшивки двадцать девять процентов!

Аритайя сжалась в своём кресле в испуганный комок, и тихо выла, зажав уши ладошками.

Тряхануло ещё раз, и всё затихло.

Свет в рубке управления погас. Девушка испуганно вскинулась.