Космофлот: Война и миры (СИ)

— Какой ты… зелёный, бедняга! Щас всё вылечим! Миленький, потерпи! — с жаром заверила бедолагу эта… маньячка.

— Со мной всё в порядке! — взвыл Вацлав.

— Пациент! — докторша враз стала строгой: — Это доктору решать! Не занимайтесь тут любительской самодиагностикой!

— Что тут у нас? — поинтересовался кто-то скучающим голосом. Вацлав оглянулся. В помещение входил, мерно постукивая магнитными подошвами по потолку, долговязый мужчина в медицинском халате. Руки в карманах, на тонко очерченном лице выражение глубокой задумчивости. Но не как у человека, напряжённо решающего сложную задачу, а скорее, как у замечтавшегося над скучным уроком школьника.

— Настоящий раненый! — объявила девица.

— Поздравляю, — без всяких эмоций произнёс мужчина так, что было не понятно, кого именно он поздравлял: докторшу или Вацлава?

— Я только палец ушиб! — робко протестовал Вацлав.

— Ложный вызов?! — как-то нехорошо поинтересовалась докторша. Очень нехорошо. И превратилась из очаровательной и милой в очень злую. — Сознательный срыв работы медицинского персонала на борту боевого корабля в ситуации повышенной боевой готовности? Под трибунал захотел?

Вацлав судорожно сглотнул.

— А ну-ка, живо лезь в МОРГ, зар-раза! — приказала она Вацлаву, ткнув пальцем в какой-то люк: крышка со зловещими рычагами (один окрашен в яркую жёлтую полоску, а другой — в кроваво красный цвет), которая явно герметично закрывала что-то подозрительно напоминающее полноценный вакуумный шлюз, только размером поменьше, чем на том шаттле. Вацлав ошалело замотал головой.

— Не запугивай пациента, — как-то лениво проворчал доктор, словно ему уже до смерти наскучили регулярные акты насильственного запихивания здоровых людей в камеру морга. К счастью, мужчина снисходительно объяснил Вацлаву, лениво кивая на зловещий люк: — Это многоцелевой медицинский анализатор организма. Остряки местные сократили до «МОРГ»: «М» — от «медицинский», «ОРГ» — от «организма». Полезайте, страдалец Вы наш, ничего не бойтесь! Сейчас мы ваш палец посмотрим.

— Чик — и не больно! — тут же отозвалась докторша, и добавила, неизвестно к чему: — Сейчас синтетические органы почти не отличить от настоящих.

— Мне мои органы дороги! — возразил Вацлав, — Как память о родителях!

Докторша внезапно фыркнула, и тут же, не сдержавшись, рассмеялась, и смех у неё оказался звонкий, мелодичный, и заразительный. Вацлав даже заулыбался невольно. Мужчина же только флегматично пожал плечами:

— Вот с ними Вам и предстоит дальше мучиться, — успокоил он. — Я сомневаюсь, что Ваша страховка потянет наши услуги по замене органов на военную синтетику, — и, глядя, как Вацлав нерешительно мнётся, добавил: — Полезайте уже, у нас вахта заканчивается скоро.

Вацлав печально вздохнул, прикинул, что ему всё равно пойти некуда, и непонятно где болтаться до завтра, и послушно полез в МОРГ. В смысле: в анализатор организма. Медицинский и многоцелевой.

— Эй! Инфор свой тут оставь! — прикрикнула на него докторша. — Там он испортится, и нам анализы испортит.

Парнишка послушно протянул ей свой инфор, и залез, наконец, в камеру анализатора. Там было… никак: смотреть не на что, делать нечего.

— Будет немного щекотно, будто комарик укусил, — ласково напутствовала его докторша, закрывая крышку. — Ну, стайка комариков. Размером с птичку каждый. Расслабься!

— Меня Вацлав зовут! — вдруг решил представиться Вацлав. Оказалось, доктора его прекрасно слышат и при закрытой наглухо крышке. И он их тоже прекрасно мог слышать, как оказалось.

— Ага, ага, — откликнулась девушка.

— Нам пофиг, — флегматично произнёс мужчина, и снисходительно пояснил: — аппарат снимет всю биометрику, пробьёт по базам, и внесёт в протокол.

— Кстати, коже лучше вернуть естественную пигментацию, — очень некстати заявила докторша.

— Это зачем? — возмутился было Вацлав. — Мне нравится моя зелёная кожа. Она мне, между прочим, денег стоила.

— Просто послушай доброго совета, — ответила медик, — я не знаю как там у вас на Топураге, но на службе в космофлоте тебе данная модификация не понадобится. А так сильно выделяться среди личного состава — оно тебе надо? С другой стороны, до окончания твоего контракта эта зелёная кожа и так не дотянет, отшелушится. Так что ты ничего не теряешь, расставайся с ней смело!

Вацлав призадумался. Нет, не о зелёной коже. О сроке своего контракта. Память никак не желала сообщать, на сколько лет был тот контракт. Это немножко пугало. Вацлав пытался успокоиться. Не мог же он, в самом деле, подписать контракт на слишком долгий срок! Даже в пьяном бреду — не мог! Это было бы уж совсем невероятно. Невероятно скверно. Нет, нет, Вацлав тут ненадолго! Ну не до пенсии же летать ему среди… ой! — тут в памяти всплыла фраза: — «Кстати, друг, а ты вообще в курсе, какие у космофлотцев пенсии? Вот! Неча думать, подписывай!»

Вацлав обмер. Холодный ужас сковал его сердце, и оно пропустило удар.

— Мы его теряем! — взвизгнула медичка.