Космонавт-Два

Вместе с инструктором-методистом они еще и еще раз разбираются в системах корабля, прорабатывают всевозможные нештатные варианты.

Утром Германа Титова предупредили, что во второй половине дня с ним хочет побеседовать Сергей Павлович. Герман знал, что Главный накануне первого старта тоже беседовал с Юрием Гагариным. Причем та доверительная беседа состоялась на вершине ракеты, у корабля.

Так было и на этот раз.

Когда космонавт приехал на стартовую площадку, Сергей Павлович уже стоял у подножия ракеты, поглядывая на часы. Титов подошел к Главному, тот молча жестом показал на открытую створку лифта. Космонавт пропустил ученого вперед и следом за ним вошел в кабину. Лифт медленно пошел вверх. Стояли молча. Герман изредка посматривал на задумавшегося Главного. Неожиданно для себя заметил, что виски академика густо запорошены сединой, что паутинка морщинок вокруг глаз стала плотнее. Он выглядел старше своих пятидесяти четырех лет.

Лифт остановился. Дальше путь к кораблю шел по металлическим стремянкам.

— Надо набрать воздуха побольше, — посмотрев на космонавта, сказал ученый. — Знаете, как это делает птица перед полетом.

Сделав мах руками и глубоко вздохнув, набрав воздуха, Королев ухватился за металлические перила и стал подниматься вверх.

Вот и площадка корабля с прикрытым посадочным люком. Легкий ветерок, который не ощущался на земле, освежил лица. Дышать стало легко. Сергей Павлович стоял, любуясь бескрайней степью, почти выжженной жарким солнцем. А может, вспомнил, как в апреле вот так же стоял с Юрием Гагариным, напутствуя его на первый шаг в космос?.. А может, думал, как лучше начать этот последний перед стартом разговор со вторым космонавтом?..

— Сам вот мечтал летать, — вздохнул Сергей Павлович, — а не выходит. Это для вас, молодых. Но на планерах налетался вдоволь, в Коктебеле. А ведь создадим когда-нибудь корабли, на которых будут летать люди всех возрастов, как в самолетах. Обязательно создадим!

И решив, что предисловие к главному разговору закончено, Королев перешел на деловой тон:

— Двадцать четыре часа — это очень много для космического полета. Вы знаете, как много голосов было за то, чтобы ограничить эксперимент тремя витками. Но мы должны, обязаны сделать глубокую пробу, Герман Степанович, — глу-бо-ку-ю. Не буду говорить громких слов, но второй в мире полет имеет исключительное значение для будущих пилотируемых экспериментов. Основой для прогнозирования завтрашнего дня наших работ может стать ваш доклад о полете, доклад исследователя. Поэтому еще и еще раз прошу: наблюдайте, наблюдайте и наблюдайте и точнее записывайте все. Нет мелочей, все на поверку может оказаться ценным. Это в равной степени относится и к кораблю, его системам. Как видите, — улыбнулся Королев, — времени мало — всего сутки, а дел…

И, не закончив мысль, обнял летчика. Перешел на «ты».

— Уверен в тебе, как в самом себе. — Взглянул на часы: — Пора, меня ждут.

Перед тем как войти в лифт, Сергей Павлович добавил:

— Еще раз напоминаю: тщательно испытайте систему ручного управления во всех заданных режимах, возможность посадки корабля в любом районе. Автоматика хорошо, но с человеком — лучше. Может, у тебя есть потребность посидеть, поработать в корабле еще раз?.. Хотя, по правде сказать, это не очень желательно. Корабль полностью подготовлен… Но если ты считаешь это необходимым, я разрешаю.

— Как будто все ясно, — ответил летчик, — но было бы неплохо…

— Хорошо. Садитесь в корабль и работайте сколько нужно.

6 августа.

В 3 часа 28 минут по московскому времени начался последний контрольный осмотр кабины корабля и приборов. Все системы работают безотказно.

Над Байконуром утренняя дымка, предвещающая жаркий и душный день. В 6 часов утра на стартовой площадке — заседание Государственной комиссии. С. П. Королев докладывает о готовности ракетно-космической системы и космонавта Титова к полету. Он просит разрешить старт в намеченные часы — в 9 часов утра по московскому времени.

Герман Титов и его дублер Андриян Николаев вышли из «космического гардероба» в космических доспехах — мягких оранжевых комбинезонах, надетых поверх скафандра, в серебристо-матовых гермошлемах и высоких шнурованных ботинках. Голубой автобус, тот самый, что вез к старту апрельским утром Юрия Гагарина и Германа Титова, уже ждал своих пассажиров. Врач Андрей Викторович Никитин помог летчикам войти в салон, занять места в специальных креслах. Тут же к скафандрам подключили шланг, и приятная свежесть разлилась по телу.

— Ну как, Андрюша? — повернувшись к Николаеву, спросил Герман.

— Главное — спокойствие, — ответил тот своей любимой фразой.

Герман улыбнулся, взглянул на часы. Стрелка приближалась к 7.00 по московскому времени.

В автобус вошел Е. А. Карпов. Убедившись, что все, кому положено, в салоне, сказал шоферу:

— Трогай.

Машина развернулась на площадке возле монтажно-испытательного корпуса и, выйдя на главную магистраль, пошла к стартовой площадке.