Космос, Чехов, трибблы и другие стрессы Леонарда МакКоя (СИ)

– Если это срочно… свяжутся через интерком, – совсем тихо и явно через силу.

– Да, – выдохом, прежде чем снова припасть к его жадным губам.

Пищит.

Блядская.

Дверь.

Следом тихий и ещё более мерзкий писк интеркома и торжествующий рёв Боунса:

– Кирк, я поймал этого изврата! Он Павла чуть не изнасиловал, и я требую, чтобы ты выкинул его за борт в чёртов космос, слышишь, трахоёб несчастный! – Судя по глухому звуку, дверь с той стороны слегка так пнули. – Открывай!

Остаётся только бессильно уткнуться лбом в грудь тяжело дышащего Спока. Хочется выть, тихо, бессильно, а рука (долг капитана урою блядскую суку) тянется включить интерком.

Не хочу отрываться

Спок

Я с ума схожу

– Боунс, – тихо и зло, – если я сейчас встану и открою, ты ляжешь и захлопнешься. Навеки, старый алкаш.

– Я тебе покажу, жопа твоя залётная, всяких маньяков на борт набирать, – с ласковым садизмом ответили из динамика. – Судя по твоим ответам, дорогуша, ты сейчас в шаге от того, чтобы залезть на своего старпома, так что благодари что хочешь, что я пришёл вовремя. Потому что нахрен ты его убить можешь, мудила капитанская!!!

Вот этот рёв, без всякой иронии злобный, точно бы мёртвого из могилы поднял.

Блять

Нутро обдаёт холодным страхом.

Он прав

Кирк оглядывает распластанного под ним Спока. Позеленевшая на скулах кожа. Тёмные глубокие глаза. Кирку на его месте было бы похрену, умирать или нет, лишь бы трахнуться наконец. Но Кирк не на его месте – на своём, и поэтому сейчас готов себе яйца с корнем вырвать.

– Ashayam, – коротко коснуться его губ, – дрочи и медитируй. Я иду.

– Мне будет проще, – отзывается он хрипловато, переворачиваясь на бок и бессильно опуская голову на подушку.

Через минуту, собранный и одетый, Кирк быстрым шагом выходит из своей каюты. Кивает взбешённому Боунсу.

– Ты прав. Твой должник.

– Именно, – кивает он сухо, но уже без злобы. – Идём.

Боунс кратко, без лишних деталей описывает произошедшее. Что следил, тоже не скрывает. Ни к чему сейчас, да и не до того. В каюте спит укутанный Пашка – под успокоительным и снотворным, и вернуться туда всё-таки хочется поскорей, а для этого лучше не вилять хвостом.

– В общем, пока я скомандовал взять его под охрану, до твоих распоряжений, – закругляется уже в коридоре, ведущем к лабораториям. – Сказал, что этот просто напал на Чехова. Но это, дорогой мой капитан, пиздец какой-то, за неимением других подходящих слов.

– У меня психов нет, – отрезает этот бледнокудрый, решительно шагающий рядом. – Ты сам психологическую экспертизу курировал. Или рецидив…

– Пашка его не провоцировал, – тихо. Врачебная клятва зудит о том, что Кирк прав, чёртов засранец. Тесты они проводили. Все отклонения у экипажа были в пределах нормы. – Я следил столько дней, знаю. Вёл себя как обычно. Да и ты его знаешь, каждый день видишь. Экспертиза была перед вылетом… разве что что-то успело повлиять на несостоявшегося маньяка на двух посещённых планетах. Вентус и Говорящая.

– Его проверят. Без тебя, ты заинтересован.

Доходят до одиночных камер, где сидит (на полу) повесивший голову астрофизик. Кирк встаёт у прутьев. Молчит, постукивая пальцами по предплечью – руки скрестил, пока голос не подаёт сам Кельвин.

– Что со мной будет… капитан?

– Заключение, экспертиза. – Кирк отвечает сухо, но хмуро. Можно понять – его экипаж сплошь молодые люди, с мозгами, с будущим. Тяжело перечёркивать целую будущую жизнь.

Боунс с неудовольствием думает о том, что Пашка тоже окажется втянут. Его станут допрашивать как свидетеля, а это – тень на репутации, да и в целом. История тёмная и грязная. Теперь, когда норадреналин от мозгов отхлынул, в ситуации вообще ничего хорошего не видится.

– Меня тоже привлекут, – МакКой говорит это тихо, глядя на хмурого Джима. – Я ему вогнал экспериментальный образец транквилизатора из экстракта вентусского плотоядного остролистного кактуса. Испытания на трибблах были назначены только на завтра. Препарат до экспертизы вряд ли полностью распадётся в организме.

– Но тебя, в отличие от него, могут оправдать.

Капитан трёт подбородок. Точно злится. Ищет выход.

– Мы можем решить это дело внутри корабля, – говорит так, чтобы слышал только Боунс. – Старшим офицерским составом… без тебя, конечно. Ты спрашивал Пашку, как там… всё было? Нападение? Принуждение?

– Смеёшься что ли, спрашивать, – МакКой подходит к нему ближе, скрещивает на груди руки. Разговор точно не для посторонних ушей. А ещё он взбудоражен. Сейчас бы зеленоухого рядом, чтобы отсыпал логичности. – У него стресс, хорошо хоть не шок. Накачал успокоительным и уложил спать. Запись с системы наблюдения есть зато.

Кирк снова трёт подбородок. Боунс не первый раз это за ним замечает. Привычку.