Алкид, как иногда звали Геракла, однажды, пленяя одну из амазонок, которую звали
Ипполитой, похитил её красивый пояс. По преданию, именно пояс Ипполиты содержал всю её
силу и власть над Природой. Ипполита очень плакала и молила Геракла вернуть ей пропажу.
253
Алкид, помилуй Ипполиту, –
Волшебный пояс возврати.
Ему нельзя быть вечно скрыту,
Найди достойные пути.
О, гром победы, раздавайся,
Поёт победу Ганнибал.
Святая Ника, улыбайся.
Он о тебе не забывал!
Ему походы не нужны.
Он воин, в сущности, надёжный.
Лукавство, страх и осторожность
С наукой не сопряжены.
О, Архимед, твой опыт сложный
Наполнен эврикой весны!
Я устремлю свой бег к Астрее
Сквозь сон, сквозь явь бегу туда.
Уйду к Астрее навсегда.
Пойдём со мною к ней быстрее!
К восходу мудрости торопится сова,
Быстрее ангела взлетевшая к Минерве.
Сова, сова, большая голова,
Ведь каждый спор о мудрости – на нерве!
Киприда вещая, дочь Зевса и Дионы.
И потрясая корни, ветви, кроны,
У древа жизни мы тебя поём!
Керера нянчила малютку. Дивный сон
Вдруг снизошёл на вежды. Тяжко стало.
И Прозерпины маленькой не стало.
Умчал её в подземный мир Плутон.
254
В глубины книг лот мысли устремив,
Он о жене совсем забыл, казалось.
Ксантиппа, о тебе сложили миф,
В котором что-то ложью оказалось.
Цветок на свет явился, отогрел
Под Солнышком прозрачные листочки,
Расправил голубые лепесточки
И купидона рассмотрел.
Конец Лернейской гидре он принёс,
Геракл, героем признанный навечно.
Спасибо, друг, невянущий колосс,
За мужество и человечность!
О, мой оракул, осветивший Небо
Столбом огня, взрывающего грусть!
Твоё я имя помню наизусть,
Гефест, кузнец, вулкан, помощник Феба!
О, Аристотель был велик и мудр.
Ликей он создал с храмом Аполлона.
И, озарив умом Природы лоно,
Давал уроки мальчикам зелёным.
Здесь, под шатром зеленокудрой кроны
Родился Феб, игрив и златокудр.
Скажи мне: что за стук? – То катит колесница Минервы». – О, воительница, друг!
Под корень выведи невежду и ленивца
И выводи содружество на круг!
Ночь опустила тьму. Морфей сомкнул ресницы.
И ветер засыпает под горой.
И дремлет сам Поэт. Ему, наверно, снится
Видений сказочных и чудных целый рой.
Ну, что же! Подведём краткие итоги рассуждениям о Пушкинской Школе. Пушкинская