Космос Пушкина " России первая любовь…"

История учит народы. Как важно, чтобы эти уроки пошли на пользу уму и сердцу. И

мыслящая Россия обращается к Пушкину: «Скажи, родной, что Ты думаешь по этому поводу!»

И слышит, что говорит Поэт:

О, ЕСЛИ Б ЗНАЛИ МЫ…

О, если б знали мы движенье наших дум,

Предвестье, взлёт, падение и славу!

Когда б дано нам было знать по праву,

Как съединить Всезнание и Ум!

258

Но в том и прелесть глупости начальной,

Чтоб заново всё в Мире открывать,

Узнав значенье слов «подушка» и «кровать»,

Учась любви, любовь не воровать,

А знание любви соединять с печалью.

Увы, всё тленно, – знаем мы, – в подлунном Мире,

Поэтому печаль – наш верный Дон Кихот –

Влечёт нас часто в нескончаемый поход

За тем, что ясно всем как дважды два четыре.

Но блазнится таинственною тенью

Для Дон Кихотов, лишь за тенью – яркий свет.

Увы, сегодня Дон Кихотов нет.

Но нет конца и наших дум движенью.

А. С. ПУШКИН,

через Свирель, 1997 год.

тетр. 1996 г., стр. 160.

МОЙ ВЕК

Мой век – он в шрамах весь, как поседевший воин.

Он сдержан, мужествен, суров и молчалив.

Он крепко сшит, но грубовато скроен.

Скрипуч, как диссонанс, его мотив.

О, век, как часто ты своих сынов

Вдруг провожал в заоблачные дали!

О, грозный век мой, сколько страшных снов

И яви мы с тобой видали!

Молчишь?! Скажи хоть слово мне в ответ.

Я знаю, у тебя свой облик, голос!

И нрав нелёгкий… Дай же мне совет!

– Роняй зерно любви, созреет колос!

А. С. ПУШКИН,

через Свирель,

тетр 1996 г,стр. 155.

Я – ВЕЗДЕ

Я вновь – в тебе, и в Болдине, и в Пскове,

В Москве и в Петербурге, я – везде.

Горю в ночной мерцающей звезде,

Звучу строкой в Пегасовой подкове;

Лечу над Русью, словно Еруслан

И вспоминаю Карлу с Великаном.

Представь себе, в безвестности не канул,

Делю с Россией долю пополам.

Я мощен тем, что знаю – Мир велик.

Я тем велик, что мощен Бог над нами.

Его словами – Божий ученик –

Я к сердцу Мира Божьего приник

И говорю Господними словами!

А. С. ПУШКИН,

через Свирель, 1997 г.,

тетр. 1996 г., стр. 161.

259

А Свирель ответит своему Поэту на уровне той волны, на какой взошли до её сердца

Пушкинские строки:

Восторг небесных строк предчувствием томим

Иных вершин, иных знакомств и судеб.

Мы вновь с тобой скакать на нашей тройке будем

С Есениным и Пушкиным Самим.

Промчимся мы лесистым Подмосковьем,

Прорвём плотину светотишины

На ранней зорьке. И своей весны

«Апрель» возьмёт настой строки с любовью.

Он крепок тот настой, пьянит и сердце лечит

От всяческих разлук, печалей и дорог,

Которые легли на плечи,

Как неизбежность и как рок.

Нет, не отвергнем мы печали Мира.

Они войдут в ту дивную строку,

Где Пушкин восклицал: «О, дивный друг, Эльвира!»,

В Тригорское врываясь на скаку.

Нет, нет, писал Он « Милый друг, Эльвина!»

Здесь «эр» на «эн» нам надобно сменить.

Но главное не в том, а в том, чтоб оценить,

Что более важно для Бога и для Сына,

Для Бога-Духа Светлого. Ей-ей!

Налей строку любовью поскорей

И выплесни её на жаркий край камина.

Взовьётся светлая и нежная струя

И будет звать к высотам бытия!

Эти строки, как предсказание, возникли более чем за 15 лет до рождения альманаха

«Апрель»…

И резонансом на отклик Свирели звучит заключительное в этом блоке рассуждений

чудное стихотворение Пушкина:

СЕРДЦЕ

О, сердце – центр нежности и боли,

И мыслей чувственных и радости земной!

Ты как орган с невидимой струной,

Ловящей каждый звук Вселенной поневоле!

В тебе – Вселенная.

И ты – во всей Вселенной.

Растворена мелодия Певца,

не знавшая начала и конца.

В тебе, о, Сердца звук, И вечный и мгновенный!

А. С. ПУШКИН,

через Свирель,

июнь 1997 год.

260

Сегодня, когда на дворе уже почти завершается второе десятилетие 21-го века, мысль

невольно обращается к размышлению о цикличности времён и некоей загадочной

запрограммированности, о которой говорят предсказатели.

На нашей Земле, как известно, за тысячелетия сменилось множество цивилизаций. И у

каждой были свои фазы развития: начало, возвышение и падение.

Учёные говорят, что в третьем тысячелетии Новой эры наступает фаза духовного роста,

фаза КУЛЬТУРЫ.

Лев Николаевич Гумилёв в своей теории о языках и странах говорит о том, что через

линзы третьего тысячелетия начинается приращение Земного Мира к Миру Вселенной, к Миру

Многомерного пространства.

«И первым главную роль в этом сыграл и играет в России Пушкин, призванный

расширять сознание Человека и возвышать Душу Человеческую до Вселенских Мировых

Высот».

Пушкин всегда с нами. Его роль постоянно в центре внимания литературоведов.

Особый ракурс явления в Мир Гения высветил литературовед Пётр Палиевский: «На

небосклоне мировой Поэзии, по часовой стрелке, в виде своеобразной спирали, начиная с Гомера

( 7 век до. н. э.) зажглись светила, составившие одно Европейское созвездие: Гомер, Вергилий и

Гораций, Камоэнс, Шекспир, Корнелий, Расин, Мольер, Гёте.

Россия завершает этот эллипс рождением в 19 веке ПУШКИНА.

В других странах были представления о России, как о самой дикой стране.

Поэты преодолевали это мнение. А ПУШКИН сказал о России, как о стране особенной:

«История её требует иной мысли, другого формулирования. Христианство России иное –

ВОСТОЧНОЕ».

Но сам Пушкин воплощал в себе и западничество и славянофильство. И именно с