Коснись меня дыханием леса (СИ)

— Слышишь? Барабаны стучат? Но ты сейчас здесь.

— Да. Сама не знаю, почему, но мне даже немного грустно. Или просто при звуке барабанов меня тянет танцевать.

Монгво поднялся и протянул руку Эдне.

— Потанцуй со мной, пока бьют барабаны.

В этот раз — медленно и не спеша, без дикого хмеля охоты.

Монгво с удивлением смотрел на крохотного мальчика, сейчас мирно спящего в колыбельке.

Его сердце билось немного яростнее и с каким-то трепетом. Кто бы мог подумать, что колдун, покоривший не один источник, отвергнутый богами, может вот так теряться при виде крохотных пальчиков.

— Говорят, у вас не бывает детей.

— Не каждый год. И… давно не было, да. К тому же, ты бы и не узнал — мы привыкли воспитывать своих дочерей сами.

— Но не сыновей?

Эдна с грустью вздохнула и отошла от кроватки, в которой мирно спал их сын.

— Жрицы редко рожают сыновей. И обычно их забирают друиды. Но не в этот раз. Видишь ли… даже нас считают не совсем людьми, а миражами. Друиды же… порой идёшь по лесу и не знаешь, — это старый дуб или один из них. А порой они окропляют детской кровью корни деревьев.

Монгво смотрел на Эдну и видел её напряженные плечи, поджатые уголки губ и печаль в глазах. Он легко мог представить, как она отстаивала своё право перед древними хранителями леса, твёрдо и уверенно, не давая самой себе право усомниться.

А ещё он помнил, как отец всегда защищал их от любых напастей, а мама в непогоду рассказывала старые сказки. Даже сейчас, прикрыв глаза, ему казалось, он слышит её спокойный голос, чувствует тепло младшего брата и дыхание сестрёнки на затылке.

Эдна — Верховная жрица, рядом с которой нет никого.

Только хрупкая детская душа.

Монгво понятия не имел, что делать с годовалым малышом, но знал, что не хотел их оставлять одних.

А ещё — кто знает — что передалось тому по наследству крови.

Эдна впервые за этот год спала без тревог.

Сначала её донимала слабость и недуг, так что она злилась на саму себя и продолжала вести дела, как ни в чём не бывало.

А когда она узнала, что будет сын, то начались долгие и заунывные споры с друидами.

Эдна отлично понимала, что мальчику нужен отец, но точно была против друидов в такой роли. И отголоски её тревоги передавались и лесу, а тот насылал тревожные видения, от которых не спалось и малышу.

Так что к этой ночи костров она чувствовала себя вымотанной и уставшей.

Но так не положено Верховной жрице. Не показывать слабость или волнение, если это не связано с лесом и его заботами.

Так что Эдна проснулась с некоторым удивлением — давно не чувствовала себя такой отдохнувшей. Монгво беседовал с молодой жрицей перед домиком, та держала на руках малыша и внимательно слушала.

Было в нём что-то… сдержанно-спокойное.

Ступая босыми ногами по дощатому полу, Эдна вышла на свежий воздух и дождалась, пока они не останутся вдвоём, а малыш — в колыбельке под деревьями.

— Ты ведь пришёл не просто так.

Кажется, на лице Монгво мелькнуло виноватое выражение, но Эдна вовсе не расстроилась — она была наслышана о войне колдунов и священников. А лес хранил много тайн.

— Ты чувствуешь источник в лесу, ведь так?

— Да. Это как…. пульсация в крови. Медленная, но ритмичная.

— Понимаю. Но я не пропущу тебя к нему.

— Эдна…

— Нет, послушай. Здесь всё живое. Думаешь, лес вокруг тебя — всё, за что я в ответе? Лес — это куда большее. Это линии корней под землёй, ветер в кронах, который несётся по всему миру. Мы храним этот лес, потому что он — сердце всех лесов. Их дыхание и кровь. Заденешь не так источник — навредишь всем лесам.

— Не будет колдунов — сюда придут священники.

Эдна с раздражением дёрнула плечами. Для неё они были слишком за лесом. Слишком чужеродные, чтобы понять или признать, что те и правда навредят.

— Но я могу показать тебе то, что не чувствуешь — слабые точки магии.

— И чем они помогут?

— Они ближе к людям, и ими легче овладеть. Но надо знать, как.

— Я должен поговорить с другими.

— Тогда я буду ждать.

Могнво, не мешкая, вернулся в замок с новостями. Агнус только горько усмехнулся:

— Как будто у нас есть выбор! Спасибо, это уже неплохо.

В лес жрицы их лишний раз не допускали — только в окрестности.

Слабые точки магии не сравнить с источниками, но они подпитывали колдунов и их заклинания. Не то, чтобы без них оставались совсем без магии, но точно не могли ничего противопоставить благословению богов или их жатве оскверненных душ.

Монгво сначала пробовал сам — пропускал через себя энергию, усмирял её, порой мешал собственную кровь с землёй вокруг точки, а вместе с ней — и мгновения своей жизни. Эдна учила принимать эту магию, немного необычную, слегка кисловатую и с запахом влажного леса.

Точки отнимали силы, а на освоение каждой порой требовались недели.

Но колдуны наконец смогли противостоять наседавшим на границах священникам и укрепить защитные заклинания вокруг замков и деревень.

Так незаметно пролетело несколько лет — для Монгво, погруженного в шепот леса, его древнюю душу и магию, даже незаметнее, чем для других.

Агнус скупо улыбался при редких встречах и шутил, что скоро Монгво сам станет лесом.