Коснись меня дыханием леса (СИ)

Только порой мыслями снова и снова возвращался к лесу и ночи костров, которая снилась вместо густых и тёмных кошмаров. Редко, но живыми видениями. Он видел улыбку Эдны, слышал её тихое пение — для кого-то.

Пожалуй, из всех мест, куда тянулась его измотанная странствиями душа, оказался зачарованный лес с его жрицами в коричневатых рисунках ритуальной краски.

И вскоре такой шанс представился.

— Нам нужен этот источник.

— Он в заповедном лесу. Под властью жриц и друидов.

— Я прекрасно это знаю. Кажется, ты там однажды уже был?

Монгво предпочёл не отвечать, а выждать продолжения мысли. За его немногословность и некоторую холодность многие его считали отстраненным и даже равнодушным. Хотя он сам просто не видела смысла тратить лишние слова.

Агнус, королевский колдун, склонился над картой с отметками источников, барабаня в задумчивости пальцами по столу. Сухой, в пропыленных одеждах, он сам недавно вернулся из соседних земель, и никогда не чурался сам работать с источниками.

Они были знакомы уже много лет, но всё-таки пока Монгво метался перелетной птицей между разными землями, Агнус предпочитал держаться на одном месте. И именно он в итоге объединял сейчас всех колдунов.

Границы королевства таяли под огнём богов, а сами священники объявили войну.

Во имя веры. То ли им было мало, то ли за ним стояли иноземные правители, которые хотели покорить чудесный край.

Жрицы стали всё больше закрываться, и пустили бы далеко не каждого к себе.

— Помеченный охотник…. как думаешь, у тебя есть шансы?

— Я не уверен, что жрицы пустят нас к источнику. Но я попробую.

— Напомни им, что даже лес можно уничтожить. Священники хотят объединить земли единой верой, и зачарованный лес — не исключение.

— Я сделаю всё, что в моих силах.

Монгво дождался ночи костров, до которой оставалось не так долго, чтобы вместе с другими гостями войти в лес.

Несколько источников, найденных на северной границе, въелись под кожу ледяным дыханием и прозрачным холодом, который пронзал до костей. Ему до сих пор ночами казалось, что его трясёт от холода, а над ним — толстый слой снега.

Так что хотелось греться у костров. Немного растрепанный, закутанный в тёплый плащ, он верил, что походил сейчас на ночного филина, сына своего отца.

И теперь, сливаясь с отсветами от пламени, среди ритмов барабанов, Монгво с наслаждением прогревался и действительно возвращался к жизни.

К колкому теплу в ладонях, к ощущениям разгоряченной крови.

И отчего-то его манило вглубь леса. Где тише костры и музыка, только шёпот ветра в листьях.

К самой сердцевине.

Монгво ступал тихо, чтобы не спугнуть случайно кого-нибудь и успеть свернуть в сторону. Ему нравилась тишь и сумрак леса, а вскоре мелькнул знакомый домик Эдны.

Он уже сделал шаг вперёд, как она сама выскользнула из дома к маленькому костерку среди круга камней.

И Монгво вдруг ощутил какую-то ребяческую растерянность. Или почувствовал себя неразумным мальчишкой, забравшимся в чужое селение. На миг в душе мелькнуло сомнение, стоило ли тревожить её в такую ночь.

Но он сам не ожидал, что найдёт её так быстро… и не у больших костров.

— Эдна, — позвал он негромко.

— А, великий охотник!

— Прости, что помешал…

— Глупости какие! Садись-ка ближе к огню.

— Сегодня никакого обряда?

— О, нет!

И ему показалось, она усмехнулась. В ней что-то неуловимо изменилось с их последней встречи. Движения перестали быть такими резкими, а сама она слегка мечтательно смотрела вдаль — где за крепкими стволами мелькали огни.

Усевшись у костерка в круге камней, Монгво невольно вспомнил, как в детстве также подсаживался к мудрецам и слушал их длинные разговоры о луне и звёздах, о жизни и смерти.

Эдна села рядом, и их плечи легонько соприкасались.

— Ты нашёл то, что искал?

— Ещё нет. К священнику не так просто подобраться. Но сейчас я помогаю колдунам искать источники и сохранять магию. Священники вещают о новых временах, которые мне не нравятся. В них есть что-то… пустое.

— Хм. У них свои боги. Чего не понимают священники — что мир велик для всех.

— Или просто хотят власти.

Эдна лишь кивнула, а потом достала из поясной сумки тонкую флейту, и хрупкая мелодия взвилась в небо. А когда закончила, Монгво перехватил её тонкие руки и забрал флейту, не сводя с неё пристального взгляда.

Он ощущал спокойствие рядом с ней. Как от встречи со старым другом — когда неважно, сколько вы не виделись, всегда можно продолжить разговор с последней фразы.

Может, потому что оба были отчасти похожи — держались в стороне от других, с грузом в сердце и ощущением дыхания мира и старой магии под рёбрами.

— У моего народа были такие вечера, когда девушки выбирали себе мужчину. И каждый старался превзойти другого. Мать когда-то учила меня…. ну-ка.

Монгво внутри немного робел, но, конечно, вида не подал, правда, и хватило его ненадолго — музыка точно не его, а все уроки давно забыты.

— У тебя получается отвратительно, — хихикнула Эдна, покачивая чашей с вином.

— Куда мне до Великой жрицы!

— Да уж. А у жриц вообще нет мужей. Наш мирок слишком уединенный и закрытый от других, чтобы оставаться здесь надолго. Друиды… весьма своеобразны.