Косой крест

– Э-э… как тебя там! – мужик уже, видимо, плыл окончательно, и потому только приблизительно помнил суть недавнего разговора, – Ну, ты, паря, все же не прав… Я же к тебе по-человечески… – голова его покачивалась из стороны в сторону, словно у жонглера шар. Он балансировал ею посредством туловища и шеи, выводя в вертикальное положение.

– Леха! Отстань от человека, – решил защитить Женю тот, что сидел с ним рядом и был потрезвей, – Человек же сказал тебе…

– Да? – спросил удивленно Леха и встряхнул головой, будто пытаясь сбросить с себя пелену забвения, – А чо сказал? – опять спросил он, пытаясь управлять мышцами лица. Ему, видимо, хотелось изобразить внимание.

– Что едет на встречу с начальником.

– Да? – снова глупо переспросил Леха, расчесывая пятерней бороду, – Ну и… в рот этого нащальника… Нащальники! – хмыкнул он презрительно и выдал целую тираду о том, что они есть в его представлении. В силу того, что он ужасно сквернословил, тирада оказалась длинной. Через несколько секунд после нее Леха снова потерял интерес к Жениной персоне. А минут через пять – и ко всему внешнему миру, откинувшись на перегородку и неестественно изогнув шею.

«Вот оно – счастье», – подумал Женя, довольный тем, как все разрешилось, потому что препираться с соседом у него не было ни желания, ни, конечно же, аргументов.

15.

Как и говорил Роман, при подъезде к Пантынгу самые хитрые потянулись в тамбур, чтобы выйти одними из первых и занять места в вахтовке. И Женя, заметив это движение, растолкал дефектоскописта.

Минут через пятнадцать поезд стал притормаживать. За окном проплыли какие-то полуразвалившиеся постройки, и, наконец, состав, заскрежетав тормозами и прогромыхав поочередно буферами,  замер. Проводница, ворча и поругиваясь на столпившихся в проходе мужиков, протиснулась в рабочий тамбур. Там послышался звук металла о металл, и вахтовый народ, переговариваясь и гогоча, стал живо продвигаться на выход. Женя с Романом почти завершали очередь. За ними оказалось лишь несколько человек. Скорее, из итээровских. А замыкали ее Семеныч – старший рейса и главный инженер.

Когда Женя спустился со ступенек вагона, вахтовый «Урал», до середины покрытый брызгами темной желтой грязи, только что подъехал к окультуренному вагонкой небольшому зданию вокзала.

– Кто старший? – приоткрыв дверь машины и став на подножку, громко спросил водитель.

– Копытов, – перебивая друг друга, ответили несколько голосов.

– Роман Семенович! – позвал водитель, – Сейчас «шестьдесят шестой» придет с вертолетки – заберет остальных.

– Вижу, – ответил тот, – Вон… – кивнул, – уже ползет.

Женя посмотрел в ту сторону, куда показал Копытов. «ГАЗ-66», спотыкаясь на выступавших кое-где бревнах дороги и ныряя периодически колесами в лужи  жидкой глинистой грязи, показался из-за деревьев. Его пассажирский салон – не так, как у «Уралов» был не оранжевым, а на треть внизу синим, а выше – желтым.

– Ну вот, – заключил дефектоскопист, – У нас почти персональный транспорт. Можно даже не торопиться. Еще и места свободные останутся.

Когда они подошли к месту посадки, «Урал» отъехал, и за ним оказался «УАЗик». К нему проследовал главный инженер.

– Роман Семенович, – позвал он, обернувшись, Копытова, – Давайте ко мне… Тамара Семеновна! Прошу. И вы, Григорий Абрамович… – махнул рукой, приглашая, – Не стесняйтесь.

– А это кто? – тихо спросил Женя Романа, протиравшего очки.

– Ты о ком? – переспросил тот, надевая и приподнимая пальцем сползшие окуляры.

– Вон – те, которых главный к себе позвал.

– Это начальник мехцеха – Цейтлин, а дама… из конторских. Кажется, из бухгалтерии.

– А тот, который стоял с Цейтлиным?

– Этого не знаю. Знаю только, что из работников базы. Может, кто из мастеров хозгруппы, – предположил он, пожав плечами.

Подъехал «шестьдесят шестой», и оставшиеся люди по железной лесенке, приваренной к основанию корпуса, загрузились в его салон.

– Далеко ехать? – спросил Женя дефектоскописта.

– Недалеко, – усмехнулся тот, – Но долго.

В принципе, сама по себе дорога была более-менее нормальной. Но в нескольких местах машина фактически плыла по глинистой реке, утопая почти полностью колесами в этой грязно-желтой жиже. «Газон» то нырял в нее, то выкарабкивался, медленно переваливаясь по невидимым внизу бревнам, по-разному вдавленным в напитанную водой почву. Путь удлинился еще и из-за того, что машина, сделав крюк, заехала на вертолетку, чтобы забрать нескольких человек.

За всю дорогу Роман только пару раз отвлекся от разговора с сидевшим слева от них бородатым мужиком, похожим своей благообразностью на служителя церкви. Первый раз – когда миновали пакгаузы складов. А второй – уже на въезде на территорию базы.

– А это кто? – тихо спросил Женя, уловив момент, когда бородатый заговорил с соседом, что сидел у окна.

– Ты о ком? – переспросил Роман.

– Да вот об этом, – показал.