Кость Войны

Возрождённый стоял на самом краю, лицом к пропасти, откуда тянулись далёкие стоны; вытянув руки вперёд, он пошевеливал пальцами. Меж длинных рогов жуткого шлема пробегали трескучие синие молнии. У Берта волосы зашевелились на голове, когда ему вдруг показалось, что от кончиков ногтей Возрождённого вниз, в пропасть, сползают незримые нити, оплетающие оставшихся в живых людей, и это чудовище движениями пальцев подтягивает нити вверх, заставляя мучиться обречённых. Это ощущение было настолько явственным, что Ловца пронзила мгновенная уверенность — под своим шлемом Возрождённый хищно улыбается. Он выиграл бой. Пусть половина его войска разбежалась в страхе — что с того? Он наберёт себе новое. Большая часть Императорской гвардии уничтожена — кто спасёт теперь Императора?

Марту он заметил не сразу. Одетая в простое белое платье, неподвижная и безмолвная, она сидела поодаль от страшной рогатой фигуры, опустив руки на колени. Ветер трепал рыжие волосы, волны, бегущие по поверхности Башни, поднимали и опускали Марту, будто корабль, лишённый управления. Глаза Марты были открыты, но Берт мог поклясться — она не видела ничего.

Бешеная ненависть разодрала грудь Ловца.

В несколько прыжков он достиг края крыши и с размаху вонзил меч в середину спины Возрождённого.

Рогатый дрогнул и развернулся — так резко, что рукоять меча вылетела из рук Берта. Секунду они стояли лицом к лицу: Ловец и Возрождённый, носивший некогда человеческое имя — Сет. В чёрных глазницах древнего черепа блеснули красные огни, и Берт непроизвольно отшатнулся. Он почувствовал, как мозг его обволакивает нечто холодное и скользкое — словно змея вползает в голову. И не стало сил отвести глаза — тогда Берт просто закрыл их. И отступил ещё на шаг. Возрождённый передёрнул плечами, сведя лопатки так, будто хотел спугнуть усевшееся на спину кусачее насекомое. Меч, покинув его тело, полетел в пропасть, сверкая клинком.

— Самуэль… — прохрипел Ловец.

Ладонь его правой руки почувствовала твёрдые грани рукояти. Он прыгнул в сторону, взмахнув мечом Самуэля — Возрождённый только чуть повернул к нему громадную голову.

Берт бросился на врага. Не разум и не страх управляли им — лишь животная ярость к этому существу. Игнорируя колющие выпады, он рубил — чтобы за меньшее время успеть нанести как можно больше повреждений.

Возрождённый шатался под его ударами. Шатался, но не падал. Красные брызги вперемешку с кусками плоти и лоскутами чёрной одежды разлетались от него в разные стороны. Меч в очередной раз вскинулся над ним и с силой опустился на Кость Войны — прямо между изогнутых рогов. Металл взвизгнул по белой кости — и клинок распался надвое.

Берт упал на колени. Правая рука гудела, наполненная болью, словно тяжёлый молот опустился на сжатую кисть, — пальцы онемели, и онемение поднималось всё выше по кисти к локтевому сгибу. Боль толчками отдавала в мозг.

Берт попытался подняться и не смог.

Тогда Возрождённый засмеялся.

Этот смех расколол чёрно-красное небо. Молнией сверкнула извилистая трещина, оттуда, словно кровавые струи, хлынули лучи небывалого багрового света.

Не прекращая смеяться, Возрождённый поднял осколок меча и шагнул к Берту. Ловец с огромным трудом встал на одно колено, но, неудачно опершись на онемевшую руку, снова упал.

Возрождённый шёл к нему. Пятна крови оставались на жирной лоснящейся шкуре Башни, но двигался Возрождённый так, словно нисколько не был ранен. Он занёс острый стальной осколок над головой Ловца…

…И внезапно отшатнулся, выронив осколок, погрузив длинные пальцы в чёрные глазницы шлема-черепа. Смех его смолк, оборвавшись мычащим стоном. А из глазниц брызнули мутные слёзы.

— Так вот! — истерически тонко выкрикнул Самуэль и отбросил прочь кожаную грушу, откуда только что выбрызнул остатки плача русалки. — Вставайте, хозяин! Вставайте скорее!

Возрождённый кричал, истекая слезами, топчась на месте… То хватаясь за шлем, то слепо шаря вокруг себя руками. Берт понял, что нельзя медлить ни единого мгновения. Он поднялся на ноги, шатаясь, прошёл несколько шагов и упал, подмяв под себя долговязую фигуру.

Кость Войны глухо ударилась о поверхность Башни. Постанывая от боли и слабости, Берт свалился с Возрождённого, отчаянно размахивавшего руками, и ухватился за рога чудовищного шлема.

Возрождённый душераздирающе завизжал. Звук его голоса, словно обретший материальность, сотнями игл полоснул лицо Берта — и Ловец даже не удивился, когда почувствовал, как из ушных отверстий плеснули на щёки струйки крови. Крылатая Башня изогнулась, точно в судороге. Вскрикнул Самуэль, сбитый с ног и отброшенный на несколько шагов. Берт, ничего не слыша, кроме гулкого шума в собственной голове, упёрся коленями в плечи Возрождённого и потянул Кость на себя.