Кость Войны

А потом была ночь. Проснувшись от яркого лунного света, бьющего в глаза через распахнутое окно, Берт оторвал чугунную голову от половицы. Ловца тошнило — не столько от выпитого, сколько от прерывистых и мутных воспоминаний. В комнате было пусто и даже не очень грязно. «Марта постаралась», — догадался Берт. В углу, повизгивая во сне, беспокойно ворочался Самуэль. И тут Берт неожиданно понял, как ему следует поступить.

«Если мне суждено утонуть во Тьме, — подумал он, — утону один. И никого не потащу за собой…»

Он поднялся, стараясь не шуметь, застегнул на себе куртку и на цыпочках подошёл к постели, где разметала по подушке огненные волосы Марта. Она была укрыта до горла, и Берт осторожно потянул одеяло вниз… Да, прочный шнурок обвивал шею девушки, а медальон — навершие меча Аниса — покоился в ключичной впадине. Берт протянул руку к медальону, но тут Марта глубоко вздохнула и, не открывая глаз, вдруг неуклюжим сонным движением совсем распахнула одеяло. Наверное, очень долго Ловец смотрел на её обнажённое тело, в голубом лунном свете казавшееся лёгким, почти невесомым, как облако. А потом, не стараясь унять дрожь в пальцах, принялся срывать с себя куртку…

В лица им пахнул горячий ветер.

— Убрать паруса! — заорал капитан, красноглазый и беловолосый альбинос, всегда укутанный от солнца с ног до головы какими-то грязными тряпками, словно мумия.

Веселья в голосах гребцов поубавилось. Зашлёпали спущенные на воду вёсла, и через минуту раздался надсадный крик загребного:

— Н-навались! И раз, и-и два…

— Ты не спала? — обернулся Берт к Марте.

— Что?

— Ты не спала? Тогда…

Рыжеволосая не стала переспрашивать. Впрочем, было ясно: она и в первый раз поняла, что хотел узнать Ловец.

— Кто бы мне дал уснуть! — усмехнулась Марта. — Знаешь, как ты храпел? Да и вонь эта по всей комнате… Впервые видела тебя таким пьяным. Вообще, впервые видела тебя пьяным.

Берт провёл ладонями по лицу.

— Больше никогда не увидишь, — пообещал он.

— Земля! — вдруг завопил матрос, сворачивающий парус на верхней рее. — Земля!

Каменный Берег вполне оправдывал суровое своё название. Нагретые ярким солнцем скалы, выбеленные сверху, а до середины — тёмные от солёных брызг, стояли сплошной отвесной стеной — насколько хватало взгляда. Капитан, надвигая на бесцветные брови тряпки с головы, приказал бросить якорь, едва только ветер донёс до матросов запах суши. Плыть дальше было опасно. Волны стремглав бросались на скальную стену, с грохотом разбивались в мельчайшие брызги — даже отсюда было слышно, как шипела, оседая, белоснежная пена на камнях.

— Бывали здесь раньше? — неприятно пронзительным, как у всех альбиносов, голосом осведомился капитан.

Берт помотал головой. Капитан ещё раз приложился к подзорной трубе, которую ещё в начале плавания выторговал у Самуэля, и продолжил:

— Пойдёте на шлюпке. Держите курс во-он между тех двух камней. Причалите там, подниметесь по откосу. Шлюпку не забудьте втащить на камни повыше, чтобы не смыло приливом.

— Может, лучше отправить с нами одного из ваших матросов? — хмуро спросил Берт.

— Слишком много поклажи, — быстро ответил капитан. — Не нужно перегружать шлюпку, перевернётесь на волнах.

— По-моему, поклажи в самый раз, — возразил Берт. — Четырёх человек шлюпка выдержит.

— Я знаю, что говорю, — подбоченился капитан и сунул подзорную трубу за пояс. — Итак, мы договорились?

— Возвращаемся через пять дней, — помедлив, сказал Ловец. — Вы ждёте нас. Когда отправимся в обратный путь, получаете остальные деньги.

— Хорошо, — кивнул капитан.

Шлюпку спустили на воду. По верёвочной лестнице первым спустился Берт, за ним Марта. Потом скинули мешки с провизией, потом, придерживая большую сумку, сполз Самуэль.

— Давай! — махнул рукой капитан, и Берт оттолкнулся веслом от борта.

Мрачные скалы Каменного Берега всё приближались. Марта, то и дело оглядываясь на корабль, вдруг проговорила:

— Не нравится мне этот капитан.

— Ага, — отдуваясь, отозвался работающий вёслами Берт. — Вообще не люблю уродов.

— Да я не про внешность… Почему он не отправил с нами матроса?

— Ну не хотелось человеку подвергать своего подопечного опасности, — хмыкнул Ловец. — Что уж теперь.

— А как же мы? — пискнул Самуэль.

— Не бойся. Там, между камней, куда указал капитан, и впрямь довольно удобная природная гавань. А над ней — откос. Ничего с нами не сделается — причалим и взберёмся наверх. Да не переживайте вы! Какой смысл капитану желать нам вреда? Я заплатил ему только аванс. Вдвое больше он получит, когда мы вернёмся.

— Всё равно, — негромко проговорила Марта, из-под руки глядя на тающий в дымке корабль. — Вон он… стоит на носу и всё смотрит… через подзорную трубу.

— Провожает, — снова усмехнулся Ловец.

— Он не нас смотрит, — сказала рыжеволосая. — Вверх, на Берег. Нет, Альберт, что-то не то. Чем ближе мы к суше, тем… мне как-то тревожнее. А ты ничего не чувствуешь?

Берт удивлённо покосился на Марту. Ещё один сверхчувствительный член команды, надо же. Недаром говорят, что женское чутьё сродни звериному…