Кость Войны

И медленно стали таять, превращаясь в две лужицы непроницаемого мрака. Лужицы скользнули одна к другой и легко слились воедино. Большая чёрная капля вздулась пузырём, а пузырь, толчками раздаваясь в разные стороны, быстро обрёл очертания человеческого тела.

Эолле Хохотун разогнулся и, позвякивая серебряными колокольчиками на красной шутовской одежде, стряхнул с себя лоскуты мрака. Тёмное лицо карлика было искажено ненавистью. Прошипев что-то на не понятном никому языке, Эолле, словно крыса, нырнул в угол подвала и пропал. Тьма приняла его.

ГЛАВА 4

— Корабль не разнесёт в щепки от твоих экспериментов? — осведомился Альберт Гендер, Ловец Теней из Карвада.

— Простите, хозяин… — смущённо пробормотал Самуэль. — Но в этом городе столько алхимиков, что я просто не смог удержаться и посетил несколько лавок.

— Я тебе на что давал деньги? Я же сказал: на самое необходимое!

— Так я, хозяин, и купил самое необходимое! Разве не так? — искренне удивился Самуэль.

— С тобой спорить — надо прежде полсвиньи умять, — буркнул Берт и торопливо покинул полутёмный трюм, где на длинном столе, уставленном треногами и жаровнями, булькали в стеклянных закопчённых колбах какие-то вещества, источающие резкие и неприятные запахи. Ловец с некоторых пор стал с трудом выносить закрытые, плохо освещённые помещения.

На палубе среди парусов, туго надутых сильным ветром, ему стало много легче. Гребцы, втащив вёсла, оживлённо о чём-то переговаривались, и весёлые их голоса заглушались пронзительными воплями чаек, круживших над кораблём. Берт прошёл на нос и остановился у борта, скрестив руки на груди. Четыре дня прошло в плавании, осталось совсем немного, и они сойдут на Каменный Берег, а оттуда уже рукой подать до Пустыни Древних Царств. Что ждёт их там?

Сет со своими наёмниками не особенно волновал Берта. Сет — всего лишь человек, пакостный и мерзкий, но — человек. И воины Сета тоже не внушали беспокойства. Непонятная сила, едва не раздавившая его в тёмной подвальной комнате, — вот что страшило Ловца. Сила, против которой сам Маргон не осмеливался выступить, подставляя за себя Берта…

Дьявольщина!

Сегодня особенно паскудный день. Должно быть потому, что сегодня ночью он снова проснулся от кошмарного сна. Снова жуткие островерхие скалы возвышались над безлюдной долиной, снова чёрные облака закрывали небо и багровое солнце истекало кровавыми лучами. И мрачно безмолвствовала наклонённая вперёд, точно зверь перед прыжком, непостижимая Крылатая Башня…

Ловец подпрыгнул, схватившись обеими руками за борт.

— Ты чего? — убрав ладонь с его плеча, удивлённо спросила Марта. — Да что с тобой такое?

— Нездоровится, — проворчал Берт, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце.

Рыжеволосая усмехнулась было, но, взглянув на побледневшее лицо Берта, посерьёзнела.

— Ты сам не свой в последнее время, — сказала она. — Это океан на тебя так действует? Разве ты ни разу не был в плавании?

Берт промолчал, глядя на пенные буруны волн, разбивающиеся о борт корабля. Длинные его волосы, стянутые на голове чёрным платком, развевались за плечами.

— Твоя шляпа! — утвердительно кивнула Марта. — Я помню, ты всегда чересчур трепетно относился к этому старому куску воловьей кожи.

— Она приносила мне удачу, — не стал спорить Берт.

— И ты считаешь, что теперь, когда шляпа потеряна, удача отвернётся от тебя?

Ловец не стал отвечать. Хотя именно так он и считал. И дело тут было вовсе не в потере шляпы. Вернее, не совсем в этом. В тот день, когда он потерял шляпу, он потерял и уверенность в себе. В нём поселился страх: будто какое-то отвратительное насекомое цепко присосалось к его сердцу. Страх не желал уходить. Боязнь темноты? Нет, что-то другое… Боязнь Тьмы — так будет точнее.

— Говорят, рыжие приносят удачу, — проговорила Марта, искоса глядя на Берта.

— А я слышал, что рыжие приваживают несчастья, — ответил Ловец.

— Альберт Гендер, ты сам пришёл ко мне, — сказала Марта без тени усмешки в голосе. — Ты сам привёз меня в Руим. Ты уже трижды пытался бросить меня, но всё время возвращался… Может быть то, что я рядом с тобой, — зависит не только от тебя и от меня?

Берт быстро обернулся к ней. Последнюю фразу он пропустил мимо ушей. Но до этого она сказала… Пытался бросить трижды. Трижды! Первый раз он покинул жилище старины Франка, почти не думая о любви совсем юной тогда рыжеволосой девочки Марты. Второй раз он оставил осиротевший домик в зелёной долине под слёзный крик женщины Марты, утверждающей свои права на своего мужчину. А третий раз…

Неужели она догадалась?..

Вернувшись из порта, Берт долго не мог найти себе места в пустой комнате постоялого двора. Фляжка кислого вина, выпитая в один глоток, нисколько не подействовала. Нервы, дрожащие, словно канаты натяжного моста над бушующим водопадом, никак не хотели успокоиться. Ловец понимал, что он впервые в жизни столкнулся с таким противником, который ему явно не по зубам. Чёртов Маргон! Сам остаётся вне игры, а его суёт прямо в пекло. Прислал кошель золота и своего Гута…